Базы буканьеров были не только на Тортуге. На Ямайке обитал не менее отчаянный народ — по большей части англичане и голландцы. Отсюда, например, провели одну из первых успешных десантных операций: около сотни головорезов напали на городок Сан-Франческо-де-Кампиш, захватили его, ограбили, а напоследок взяли крупный выкуп, угрожая спалить его дотла.

Этот пример оказался заразительным Рекордный по наглости налет совершил пират с Ямайки Джон Дейвис около 1665 года (не путать с его полным тёзкой — полярным исследователем предыдущего века). Корабль Дейвиса долго курсировал вблизи берега. Добыча не попадалась. И тогда он предложил ограбить Никарагуа. Этот город находился в 30–40 милях от моря. В нем был гарнизон в 800 человек.

Казалось бы, предприятие безумное. Ведь пиратов было всего 90, из них десяток надо было оставить на судне. Можно ли с такими силами захватить город? Однако профессиональные моряки-разбойники посовещались и разработали неплохой план.

Для них наиболее сложной проблемой было нагрянуть внезапно. Только в таком случае можно было рассчитывать на успех. А действовать быстро, решительно и слаженно — один за всех, а все за одного — они умели.

Ночью они вошли на корабле в устье реки. Рано утром завели его в укромную бухточку и замаскировали, чтобы его не заметили индейцы. Затем буканьеры пересели на три каноэ и, выдавая себя за испанцев, прошли вверх по реке до города. Среди них был индеец, родом из этих мест. Ночью он тихо вышел на берег, подкрался к стражнику и убил его.

Город, включая охранников, спал. Никому и в голову не могло прийти, что крупный отряд способен незаметно добраться до города и напасть на него. Словно ночные хищники, бесшумно шли пираты по улицам, выбирая наиболее богатые дома. Нападение совершали стремительно и тихо, пользуясь только холодным оружием. Одних убивали, других связывали, оставляя заложниками.

Ограбив три или четыре дома, они принялись за церковное имущество. Но тут один из церковных с криком помчался по улице. Началась паника. Жители хватались за оружие и старались держать оборону в своих домах. Солдаты были подняты по тревоге, но они не знали, сколько врагов и где они. Тем временем пираты с заложниками и добычей добрались до лодок, пустились вниз по реке и вскоре добрались до своего корабля.

Им вдогонку направился большой отряд По словам А. Эксквемелина: «Когда пираты еще были в устье реки, на берег высыпало человек пятьсот испанцев, вооруженных ружьями. Пираты дали по ним залп из пушек Таким образом, испанцам оставалось лишь бессильно горевать, видя, как уплывает их добро, и проклинать тот миг, когда пираты высадились на берег».

Воздав хвалу Господу (они были набожными людьми), моряки-разбойники отбыли на свой пиратский остров. Добыча их составила около 40 000 пиастров.

Дейвис и его команда не стали просаживать все добытое золото в кабаках. По закону нарождавшегося капитализма, они решили пустить часть средств в оборот, чтобы получить новые доходы. Вместе с компаньонами Дейвис снарядил 8 кораблей и направился к Кубе встречать испанских торговцев. Безрезультатно прождав некоторое время, он предложил двинуться на Флориду, в город Сан-Августин.

«В этом городке, — писал А. Эксквемелин, — была крепость с двумя ротами солдат. Однако хоть там она и была, пираты успешно разграбили город и захватили огромную добычу, не понеся почти никаких потерь».

Что произошло дальше с Дейвисом, история умалчивает. Надо полагать, будь судьба к нему благосклонна, о нем бы еще вспомнили.

…Судя по имени, Ван Хорн был голландцем, хотя Ф. Архенгольц назвал его богатым бельгийцем Впрочем, для большинства пиратов национальная принадлежность не играла сколько-нибудь существенной роли. Они были подлинными интернационалистами.

По версии Архенгольца, Ван Хорн «был сперва простой матрос, искусный в управлении рулем. В должности рулевого он нажил несколько сот пиастров. С этими деньгами он отправился во Францию, выхлопотал себе каперское свидетельство и вооружил небольшое судно, которое, чтобы лучше устранить все подозрения, величиною, формою и внутренним устройством совершенно походило на рыбачью барку. На нем находилось не более двадцати пяти человек. Не имея пушек, бедные патентованные пираты надеялись только на абордажи».

Возможно, матросом он был не на торговом, а тем более не на военном, а на пиратском корабле. Иначе как бы он скопил столько денег, чтобы купить судно, пусть даже небольшое, но в отличном состоянии, а еще и каперское свидетельство. Кстати, вряд ли он отправился за ним во Францию. Проще было обратиться к французскому губернатору на Карибах.

Итак, Хорн со своими 25 головорезами вышел в море. По-видимому, он неплохо знал стратегию и тактику пиратских нападений. Иначе им вряд ли удалось бы захватить несколько небольших судов. Франция воевала с Голландией, но это не мешало Ван Хорну грабить и убивать своих земляков. Одно из захваченных судов, крупнее его собственного и вооруженное пушками, стало флагманом его пиратской эскадры.

Теперь они стали нападать на крупные галионы. Большой группе пиратов требуется много добычи. Их интернациональное бандитское братство не желало считаться с тем, какому государству принадлежит торговое судно. Доход превыше всего! То ли по своей инициативе, а скорее, по воле команды они стали грабить и французов.

Это было обычным явлением: капер при случае легко превращался в пирата, живущего по своим, а не государственным правилам. Ван Хорн не отличался жестокостью, оставляя в живых команду и пассажиров захваченных судов. Ограбленные им французы пожаловались своему правительству на его бесчинства. Французскому военному флоту было приказано найти и арестовать разбойника.

Первую часть приказа удалось выполнить, а вот с выполнением второй возникли затруднения. Пират догадался о намерении идущего на него французского военного корабля, но спасаться бегством не стал. Он исполнил требование убрать паруса и перейти на военное судно.

Вот как описал дальнейшие события Архенгольц: «Командир объявил ему, что имеет приказание отвезти его во Францию. Ван Хорн изъявил чрезвычайное удивление и старался доказать, как беспристрастно и согласно с выгодами Франции поступал он во всех случаях. Капитан не мог удовольствоваться этими извинениями, имея точные предписания, он приказал поворотить корабль.

Приведенный в отчаяние, Ван Хорн быстро подошел к капитану и сказал: «Вы поступаете очень неосторожно и рискуете многим. Неужели вы думаете, что люди мои будут спокойно смотреть, как меня увозят на глазах их? Все они люди отборные, испытанные, не боятся смерти, а лейтенант мой самый решительный человек в свете. Ведь еще не решено, на чьей стороне останется победа. Поэтому, если вы твердо решились исполнить данное вам предписание, советую приготовиться немедленно к отчаянной битве».

Эти решительные слова и высокое мнение, какое имели о мужестве и решимости пиратов, подействовали на командира военного корабля и заставили его опасаться, что неудача в битве покроет стыдом французский флаг, даже самая битва может иметь неожиданную развязку, поэтому он отпустил Ван Хорна».