Похоронила холодная глыба базальтовая могучее тело богатыря под собой.

Умер Евпатий, только и успев выкрикнуть: «Рязань!!!» — боевой клич своего рода.

Но и после этого не разбежалась дружина. Встали они возле тела воеводы, намереваясь умереть там же, где пал их вождь.

Они стояли, похожие на живых мертвецов, в изодранных кольчугах с непокрытыми головами, обречённо сжимая в руке мечи.

И видел монгольский хан, что ничем этих храбрецов не сломить. И проявив неслыханное для него милосердие, «отдал тело Евпатия оставшимся людям из его дружины, которых захватили в битве. И велел царь Батый отпустить их и ничем не вредить им…». На этом и заканчивает свой рассказ о деятельном рязанском боярине «Повесть о разорении Рязани».

Некоторые выдержки о Евпатии Коловрате из летописи и работ известных историков

«И один из вельмож рязанских по имени Евпатий Коловрат был в то время в Чернигове вместе с князем Ингварем Ингоревичем. И услышал он о нашествии верного злу царя Батыя, и уехал из Чернигова с малою дружиною, и мчался быстро. И приехал в землю Рязанскую, и увидел ее опустошенной: грады разорены, церкви сожжены, люди убиты.

И примчался в город Рязань и увидел, что город разорен, государи убиты и множество народа полегло: одни убиты мечом, а другие сожжены, иные в реке утоплены. Евпатий закричал в горести души своей и разгораясь сердцем. И собрал небольшую дружину — тысячу семьсот человек, которые Богом сохранены были вне города.

И помчались вслед за безбожным царем, и едва смогли догнать его в Суздальской земле. И внезапно напали на отдыхавшее войско Батыево, и начали сечь без милости, и внесли смятение во все полки татарские. Татары стали как пьяные или обезумевшие. Евпатий так бился беспощадно, что и мечи притупились, и выхватывал <он мечи> татарские, и рубился ими. Татары думали, что это мертвые воскресли! Евпатий на полном скаку сражался с сильными полками и бил их беспощадно. И сражался с войсками татарскими так храбро и мужественно, что и сам царь испугался.

И едва удалось татарам захватить пятерых тяжело раненных воинов. И привели их к царю Батыю. Царь Батый и начал выспрашивать: «Какой вы веры и какой земли? И за что мне много зла сотворили?» Они же отвечали: «Веры мы христианской, слуги великого князя Юрия Ингоревича Рязанского, а воины Евпатия Коловрата. Посланы мы от князя Ингваря Ингоревича Рязанского тебя, могучего царя, почтить, и с честью проводить, и честь тебе воздать. Да не дивись, царь, что не успеваем наливать чаш на великую силу — рать татарскую». Царь же удивился ответу их мудрому.

И послал сына шурина своего — Хостоврула, против Евпатия, а с ним и много войск татарских. Хостоврул же похвастался царю, что живым Евпатия к царю приведет. И окружили всех большие силы татарские, желая захватить Евпатия живым. Хостоврул же вступил в единоборство с Евпатием. Евпатий, богатырь силою, рассек Хостоврула надвое до самого седла. И начал сечь войско татарское и многих известных богатырей Батыевых побил, одних надвое рассекая, а иных до седла раскроил.

Татары перепугались, видя, что Евпатий богатырь-исполин. И навели на него бесчисленное множество стенобитных орудий, и начали по нему бить из них, и с трудом убили его. И принесли тело его пред царя Батыя. Царь Батый послал за мурзами, и за князьями, и за санчакбеями, и все стали дивиться храбрости, и силе, и мужеству рязанского воинства. И сказали они царю: «Мы со многими царями, во многих землях, на многих битвах бывали, а таких удальцов и резвецов не видали, ни отцы наши не поведали нам о таких. Ибо это люди крылатые и не имеющие <страха> смерти. Так храбро и мужественно они сражались: один бился с тысячей, а два — со тьмою. Никто не смог уйти от них живым со сражения!»

Царь Батый, глядя на тело Евпатия, сказал: «О Евпатий Коловрат! Здорово ты меня попотчевал с малою своею дружиною! Многих богатырей сильной орды убил, и много войск пало. Если бы у меня такой служил, любил бы его всем сердцем». И отдал тело Евпатиево оставшимся в живых из его дружины, которые были захвачены в бою. И велел их царь Батый отпустить, не причинять никакого вреда.

Князь Ингварь Ингоревич в то время был в Чернигове у брата своего, князя Михаила Всеволодовича Черниговского, Богом сохранен от злого того отвергающего Бога врага христианского. И пришел из Чернигова в землю Рязанскую, во владения отцов своих, и увидел ее опустевшей, и узнал, что все его братья убиты нечестивым, преступившим Божеские законы царем Батыем» (Повесть о разорении Рязани Батыем).

«Одинъ изъ Князей Рязанскихъ, Ингорь, по сказанію новѣйшихъ Лѣтописцевъ, находился тогда въ Черниговѣ съ Бояриномъ Евпатіемъ Коловратомъ. Мужество Евпатія. Сей Бояринъ, свѣдавъ о нашествіи иноплеменниковъ, спѣшилъ въ свою отчизну; но Батый уже выступилъ изъ ея предѣловъ. Пылая ревностію отмстить врагамъ, Евпатій съ 1700 воиновъ устремился въ слѣдъ за ними, настигъ и быстрымъ ударомъ смялъ ихъ полки задніе. Изумленные Татары думали, что мертвецы Рязанскіе возстали, и Батый спросилъ у пяти взятыхъ его войскомъ плѣнниковъ, кто они? Слуги Князя Рязанскаго, полку Евпатіева, отвѣтствовали сіи люди: намъ велѣно съ честію проводить тебя, какъ Государя знаменитаго, и какъ Россіяне обыкновенно провождаютъ отъ себя иноплеменниковъ: стрѣлами и копьями. Горсть великодушныхъ не могла одолѣть рати безчисленной: Евпатій и смѣлая дружина его имѣли только славу умереть за отечество; не многіе отдалися въ плѣнъ живые, и Батый, уважая столь рѣдкое мужество, велѣлъ освободить ихъ.

(Н.М. Карамзин).

Глава 4

Василько Константинович Ростовский

Когда разговор заходит о богатырях, то первое, что возникает в памяти, так это растиражированная миллионами репродукций картина Васнецова. На ней три великолепных героя гордо восседают на своих долгогривых боевых жеребцах, высматривая, не затаился ли где враг земли русской и не нужно ли кому прийти на помощь. Мужество, уверенность, спокойствие. На их лицах ярко выражена преданность Родине, готовность защитить её при необходимости или даже в том случае, если таковой не случится.

Гордость заполняет грудь от одного только взгляда на полотно.

Этих богатырей знают все, от сопливого мальчишки до заслуженного пенсионера. Но оказывается, были кроме них на Руси и другие герои. Реальные. И не было большего удовольствия у простых мужиков, чем спорить в свободную минуту за чаркой выдержанного мёда или кружкой тёмного ароматного хлебного