Тэсс непроизвольно вздрогнула, ее взгляд устремился в темное окно позади письменного стола. Наблюдал. Не в силах унять дрожь, она заставила себя подойти к окну и поглядеть на улицу. Никого не видно.

— Наблюдали?

— Не надо было мне туда идти, не надо. — Голос его сделался едва слышен, словно он разговаривал сам с собой или с кем-то третьим, невидимым. — Но я должен был. Вам следует это понять, — вдруг выкрикнул он, словно в чем-то ее обвиняя.

— Попробую. Может, подойдете ко мне в кабинет, там и поговорим?

— Только не там. Им все станет известно, а время еще не настало. Я не кончил пока.

— Не кончили? Чего именно?

В ответ было молчание. Слышалось только прерывистое дыхание.

— Мне было бы проще помочь вам при встрече.

— Не могу, как вы не хотите понять? Даже звонок вам… О Боже! — Он принялся что-то невнятно бормотать, что — Тэсс не могла разобрать, хотя и напрягла слух. Может, на латыни, подумала она и поставила, взяв его в кружок, вопросительный знак в своем блокноте.

— Вам плохо. Я могу помочь вам справиться с болью.

— Лауре тоже было больно, немыслимо больно. Она исходила кровью, а я не мог ей помочь. Она умерла во грехе, ей не успели дать отпущения.

Карандаш в руке Тэсс задрожал. Она опустилась на стул. Поймав себя на том, что невидяще продолжает смотреть в окно, Тэсс с усилием перевела взгляд на блокнот с заметками. Что-то щелкнуло внутри, врач-профессионал вернулся на место. Тэсс заставила себя дышать глубоко и говорить спокойно.

— Кто такая Лаура?

— Прекрасная, о, прекрасная Лаура. Я не успел спасти ее. Тогда у меня не было на это права. Теперь мне дана сила и назначена миссия. Воля Бога неколебима, да, неколебима. — Его голос опять понизился почти до шепота, но тут же окреп. — Но Бог справедлив. Приносятся в жертву агнцы, и кровь агнцев смывает грех. Господь требует жертв. Требует!

Тэсс облизала губы.

— Каких жертв?

— Жизней. Он дал нам жизнь, и Он забирает ее. «Сыновья твои и дочери твои ели и вино пили в доме первородного брата своего. И вот большой ветер пришел от пустыни и охватил четыре угла дома, и дом упал на отроков, и они умерли. И спасся только я один, чтобы возвестить тебе». Только я один, — повторил он тем же жутковатым, совершенно опустошенным голосом, каким читал выдержку из Библии. — Но после принесения жертв, после свершения суда Бог вознаграждает тех, которые остались невинны.

Тэсс следила за своим почерком, стараясь писать ясно и ровно, словно ей предстояло получить отметку за эти записи. Сердце колотилось где-то у самого горла.

— И Бог повелел вам приносить в жертву женщин?

— Он повелел спасать их и отпускать им грехи. Теперь у меня есть сила. После смерти Лауры я утратил веру, повернулся к Богу спиной. Это было безумное и страшное время эгоизма и невежества. Но потом Он дал мне знак: если я стану сильным и буду приносить жертвы, все мы будем спасены. Моя душа неотделима от ее души, — спокойно продолжал он. — Мы накрепко связаны друг с другом. В тот вечер вы не вернулись домой. — В голове у него, видно, все перепуталось, он перескакивал с одного на другое. Тэсс судила об этом не только по словам, но и по голосу, по тону. — Я ждал, я хотел поговорить с вами, но вы провели ночь во грехе.

— Расскажите мне про ту ночь. Когда вы ждали меня.

— Я ждал, я смотрел на ваши окна, но свет так и не зажегся. Я ушел. Не помню, где я бродил и сколько времени. Мне показалось, это вы приближаетесь или, может, Лаура. Нет-нет, мне показалось, что это были вы, но, как выяснилось, я ошибся. Тогда… Я знал, что это должна быть… Я увлек ее в переулок, где ветер был не такой сильный. Холодно, было очень холодно. Я увел ее подальше, чтобы никто не видел. — В голосе его вдруг послышалось жуткое шипение. — Чтобы никто не видел, не пришел и не забрал меня. Это невежды, и они попирают Закон Божий. — Теперь он дышал тяжело и прерывисто. — Боль. Тошнота. Боль в голове. Невыносимая боль.

— Я могу помочь снять ее. Скажите, где вы находитесь, и я приду.

— Можете? — Возглас прозвучал словно голос испуганного ребенка, у постели которого зажигают ночник во время бури. — Нет! — Голос его неожиданно приобрел силу. — Неужели вы думаете, что способны ввергнуть меня в искушение, заставить усомниться в воле Божьей? Я — Его орудие. Душа Лауры ждет оставшихся жертв. Их только две. Потом мы все будем свободны, доктор Курт. Не смерти следует бояться, а проклятия. Я буду наблюдать, за вами, — робко пообещал он, — я буду молиться за вас.

В трубке щелкнуло, но Тэсс даже не пошевельнулась. На безоблачном, чистом небе ярко светили звезды. По мостовой негромко шелестели автомобильные шины. От фонарей разливался свет. Сама она никого не видела, но, вероятно, кто-то следил за ней и видел ее.

На лбу выступил липкий пот. Тэсс вынула из бокового ящика салфетку и тщательно вытерла лицо.

Это было предупреждение! Возможно, он и сам не отдавал себе отчета в смысле звонка; это была не только просьба о помощи, но и предупреждение: следующая на очереди — она. Дрожащими руками Тэсс прикоснулась к колье. В горле у нее образовался комок. Медленно, осторожно она встала, отодвинула стул, отошла от окна, и только потянула за штору, как раздался стук в дверь. В животном страхе, какого раньше никогда не испытывала, Тэсс рванулась обратно к стене. Ощущая охвативший ее с ног до головы ужас, она стала оглядываться по сторонам в поисках орудия защиты и места, где можно было бы спрятаться. Пытаясь взять себя в руки, она потянулась к телефону. 911. Достаточно набрать этот номер и продиктовать имя и адрес.

Стук повторился. Взглянув на дверь, Тэсс увидела, что забыла накинуть цепочку.

Она вихрем пронеслась через комнату и навалилась всей тяжестью на дверь, лихорадочно дергая за цепочку, которая оказалась вдруг почему-то слишком длинной, неуклюжей и упорно не желающей входить в паз. Чуть не рыдая, Тэсс в конце концов справилась с ней.

— Тэсс! — Снова стук, на сей раз более громкий и требовательный. — Тэсс, что происходит?

— Бен! О Боже! — Теперь нужно было откинуть цепочку, но пальцы сделались еще более не послушными. Ухватившись за ручку, она рывком открыла дверь и кинулась ему на грудь.

— В чем дело? — Он попытался отстранить ее, но Тэсс вцепилась в его пальто. — Ты одна? — Инстинктивно Бен потянулся к оружию, плотно обхватил рукоятку и быстро огляделся, нет ли кого-то или чего-то, что угрожало бы ей. — Да что случилось?

— Закрой дверь. Пожалуйста.

Обхватив ее за плечи, Бен запер дверь и накинул цепочку.

— Готово. Ну-ка присядь, ты вся дрожишь. Сейчас я дам тебе чего-нибудь выпить.

— Не надо. Просто не отпускай меня, вот так… Когда ты постучал, я подумала, что…

— Ну-ну, немного коньяка тебе не повредит. Руки у тебя ледяные. — Поглаживая Тэсс по волосам, хоть как-то пытаясь успокоить, Бен подвел ее к дивану.