— Меня зовут Ахмед Аль-Мактум, я второй сын Магомеда Аль-Мактума. Эмира Рай-эль-Джайры. Если Вам необходимо уточнить детали этого происшествия, мой человек любезно расскажет все подробности. Если Вам есть в чем меня обвинить, прошу предъявить официальные обвинения через министерство иностранных дел. Мне кажется, решение конфликтов такого характера их зона компетентности. — стоило видеть лица ментов от этих слов. На них было недоверие, но от Аль-Мактума исходила такая аура и мощь, что никто не решался усомниться или перебить его. — Этот мужчина покушался на жизнь моей невесты и ее матери, а также на мою жизнь. Для меня будет делом принципа и чести проконтролировать, чтобы он ответил за все, согласно законам России.

На последних словах Эмир уже вообще во всю улыбался, наслаждаясь своим положением. Он смотрел на продажного Родионова уничтожающе, просто одним взглядом втаптывал в землю. Неужели вообще можно уметь наносить столько унижениями просто через взгляд?

Я совсем забыла о дипломатическом иммунитете Эмира. Его не имели право арестовывать обычные полицейские. Согласно венской конвенции главы государств и их семьи неприкосновенны.

— Ваш человек сломал руку… — брат Букаева даже булькает от возмущения.

— Он хотел дотронуться до моей невесты. В моей стране за такое он лишился бы руки.

— Вика… — оказывается все это время Мама стояла за моей спиной и наблюдала за событиями. Она прижимала руку к груди и недоверчиво, как ребенок смотрела на меня. — Так он что, не дагестанец?

Опускаю глаза в пол и пытаюсь подобрать слова, которые могли бы хоть как-то объяснить — кто такой Ахмед.

— Нет, Мама. Он не дагестанец.

— А почему я должен поверить на слово, что ты какой-то там Эмир… — бубнит Родионов, пряча руки в карманы и пиная камень под ногами. Выглядит его бравада не убедительно.

— В интернете забей. Дебил. — усмехается Ахмед и поворачивается ко мне. Ему становятся безразличны все окружающие, с Родионовым он закончил разговор. Просто взял и закончил. Это понимает и сам Родионов, больше не пытаясь вывести на разговор Аль-Мактума.

Ахмед спокойно отворачивается к ним всем спиной и идет к нам с мамой.

Я даже перестаю дышать от волнения. Смешанные чувства охватывают все моё тело: хочется и на грудь броситься и убежать от нахлынувших эмоций. Но одно я знаю точно, жутко рада, что он разобрался с Букаевым. Он давно мучал половину города.

— Пошлите домой. Тут разберутся без нас.

У нас с мамой не находится сил, чтобы спорить с Аль-Мактумом. Да и его тон не предполагал возражений. Мы быстро заходим в дом, держась за руки. Все соседи с нескрываемым интересом провожают нас. Еще бы. Такой сериал тут развернулся на их глазах. Просто Великолепный Век.

— Вы впорядке? — Аль-Мактум дома властно берет маму за подбородок и осматривает синяки на шее. — Необходимо, чтобы Вас осмотрел врач.

— Все хорошо. Спасибо! — Мама видимо очень теряется и неуютно себя чувствует. Ей не удалось еще свыкнуться и принять мысль, что Ахмед не дагестанец. Да и Аль-Мактум не заметил, как с него спала маска, и из вежливого парня он превратился в Арабского короля.

— Простите, но я настаиваю. Мелочь, но лучше убедиться, что в будущем не будет последствий.

Аль-Мактум выходит, чтобы уладить кое-какие дела и мы остаёмся с мамой вдвоём. Мне становится неуютно, хочется провалиться под землю. Меньше всего на свете сейчас я хочу откровенного разговора.

Сжимаясь всем телом, я стараюсь не смотреть ей в глаза.

— Знаешь, я рада, что ты встретила такого мужчину, как Ахмед. — чего-чего, а такого я точно не ожидала. Не удерживаюсь и смотрю поражено на маму, пытаясь понять — она действительно так думает или это сарказм? Но вид у нее серьезный. — Он точно знает, чего хочет и готов нести ответственности не только за себя, но и за тебя. Сейчас так мало мужчин способных на это! И конечно же, статус! Поверить не могу… Он действительно настоящий Эмир?

Внутри меня все неприятно сморщивается. Проскальзывает смешная мысль.

Ахмед Аль-Мактум — очень важный человек, о его семье пишут в газетах, он есть даже на Википедии. Когда он женится, станет известно, что тот бред, который он тут нёс маме — ложь. Что почувствуют мои родители, когда узнают правду? Что его жена — не я?

Может быть мне стоит самой все рассказать? Пусть они лучше узнают это от меня, чем из СМИ.

Или самый лучший вариант — бежать. Так далеко, как смогу. Чтобы быть свободной.

Мама подходит к окну и смотрит на возню, которая еще не закончилась во дворе.

— Вика, признайся. Поспешное лечение отца в Москве, наверное, тоже его рук дело? — Я лишь киваю. Мама вздыхает. — Сложно тебе с ним будет. Он вон какой, привык, чтобы все было по его решению. А ты у меня… — Мама машет рукой так, будто я совсем пропавший вариант. — дурочка. Только и можешь, что прешь напролом. Никакой женской мудрости, даже ласковой не умеешь быть. Всегда росла как пацанёнок. Удивляюсь, что он вообще на тебя посмотрел! Эх, Вика. Вокруг него же всегда будут виться бабы! И удержит его не та, кто будет с ним бодаться, а та, которая его после длительного дня расслабит и напрягать не будет, будет желания предугадывать, подстраиваться. А ты разве у меня такая?

Может быть моя мама, как мудрая женщина права, и Эмиру нужна восточная и ласковая девушка, которая не будет сопротивляться его воли. Та, которая покориться. Та, которая воспитана в его традициях. Она не будет резать своё платье и танцевать на столе.

Но зачем-то ему нужна я.

Иначе зачем он бы терпел весь этот цирк?

* * *

Мне хотелось задать Аль-Мактуму вопрос весь день, он вертелся на моем языке постоянно. Пока мы были с мамой это было невозможно.

Стоило нам сесть в машину, чтобы отправить домой, я задала его сразу же:

— Почему ты сказал ему про семью? — такой глупый и наивный вопрос. Как будто он сейчас скажет что-нибудь романтическое. На какой ответ я надеюсь?

Аль-Мактум улыбается, обнажая свои белоснежные зубы. У него очень красивая улыбка, которая точно свела ни один десяток женщин. У Эмира есть одно достоинство. Он не лжец, не бросается словами на ветер.

— Потому что ты моя наложница. Часть семьи.

— Наложница — не семья. — поправляю его, испытывая разочарование.

— Почему? Ты принадлежишь мне, ты моя женщина. Ты можешь стать матерью моих детей. Так почему ты не часть семьи?

Аль-Мактум застаёт меня врасплох. Вроде бы говорит очевидные вещи, но я не думала раньше о том, что мы не предохраняемся, соответственно в любой момент я могу забеременеть.

Какая же я дура! Погружённая в переживания о своем статусе, я не подумала о такой важной мелочи. Завтра я могу стать матерью. Это точно свяжет меня по рукам и ногам.