Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О сегодняшних же ночных приключениях естественно умолчала. Я ещё сама не совсем верила в них, а при воспоминании кончики ушей наливались жаром, и я как перегретый котёл спускала пар с тихим, но таким отчетливым «пф-ф-ф», что преподаватель, пожилой магистр Декартс, подошёл и с сочувствием предложил помощь:
– Что стало для вас такой трудной задачей, дитя?
Знал бы он, что за задача меня волнует!
Готовая работа была припрятана под листом черновика, в который я и ткнула, состроив печальную рожицу.
– Вот эта формулка не сходится, – посетовала я. И вжала голову в плечи, чувствуя себя ужасно глупо и фальшиво.
Впрочем, магистр Декартс не уловил подвоха, разжевав простейшее решение. Я взбодрилась и выбросила глупости из головы. Когда преподаватель отошёл от меня, я с чистой совестью продолжила письмо – вопросом, успел ли Реми поговорить с отцом об эпидемии, укравшей у меня родителей.
Немного поразмыслив, спросила ещё, не слышал ли Реми чего-нибудь об Исходе людей с Земли. Ну а вдруг?
После звонка чуть задержалась – магистр Декартс сердобольно интересовался, всё ли у меня получилось? – и Реми ушёл вперёд. В столовке его почему-то не было, письмо осталось в моей сумке.
Взяв на раздаче супчик и отбивную с салатом, я присела рядом с нашими девчонками, отметив, что Таниты тоже нет. Наша умница-староста часто занималась организационными вопросами в ущерб учёбе или вот – обеду. Надо будет прихватить ей пару пирожков или булочек, – решила я.
Девчонки щебетали и хихикали, но настроение отчего-то упало, и я пропускала их болтовню мимо ушей.
– Касс настроилась на космос, не мешайте, – заявила Атави шёпотом, только поэтому видимо я её и услышала, согласно ухмыльнувшись.
В общем, обед прошёл скучно. Я нашла взглядом Нарнику, она снова сидела с тем же, что и вчера, парнем, он оживлённо рассказывал о своём лете, Нарника увлечённо внимала.
В понедельник она может о нём больше не вспомнить. Заррховы драконы-манипуляторы.
Стало так обидно – просто до тошноты. Всё то, приятное и окрыляющее, что я чувствовала к Корвину, – фальшивка. Он снимет метку – и останется только горечь и ненависть. И хорошо, если мне тоже подправят память…
Хотя.
Я зажмурилась, звякнув ложкой о тарелку.
Заррх. Я не хочу об этом забывать! Пусть будет. Напоминанием о… да неважно, о чём. Не хочу забывать!
– …Фалькони… – в общем гаме я расслышала свою фамилию и встрепенулась. Слух автоматически перестроился на голос, но разобрать удалось всего пару фраз:
–…нет, не похоже. Думаю, Кристи. Да. Завтра…
Слышно было очень плохо, я не поняла даже, кто говорит – парень или девушка. Собеседника вообще не уловила, да и сам разговор то ли оборвался, то ли затерялся среди шума столовки.
– Хм, – я вздёрнула бровь. Упоминание моего имени в компании с Кристи, то бишь с Нарникой насторожило. С ней нас объединяло только одно – женихи-драконы. Но как я не прислушивалась, больше поймать этот голос не получилось.
Вскоре народ потянулся из столовой, гремя отодвигаемыми стульями и посудой.
– Идите, я догоню, – махнула я девчонкам. Надо было взять перекусить Таните, да и Реми вряд ли откажется от пирожка с мясом.
Друг едва не опоздал – заскочил в аудиторию за пару минут до звонка. Встретил мой взгляд, моргнул и – отвёл глаза. Которые как-то подозрительно блестели. И встрёпан он, пожалуй, был больше обычного.
Да ещё и сел в противоположной стороне от меня.
Хм.
Я почесала затылок и отвернулась к окну. Через минуту дверь снова открылась, и прямо перед носом препода в аудиторию проскользнула Танита. Серьёзная, аккуратная, каре – волосок к волоску, на кукольном розовом платьице – ни единой лишней складочки, рука теребит подвеску-цветок на шее. И только губы чуть более пухлые, чем обычно. Показалось?
– Хм-хм, – я уловила взгляд Реми, брошенный на подругу, и снова отвернулась к окну. Чтобы никто не видел, как я недовольно хмурю брови и поджимаю губы.
Пирожки пахли из сумки на всю аудиторию, но, похоже, кого-то питает любовь.
В принципе, ничего необычного, у Реми же вечный ветер в голове. Гулянки, девочки – стали нормой со старшей школы. Я была ему другом, а не девушкой, так что похождения свои Реми не скрывал, даже прихвастнуть мог: «Во, с какой рыбой я зажигал вчера!»
Удивляться нечему. Было бы, если бы неделю назад он не обещал увезти меня на Архипелаг. Потому что любит. Так он сказал. Просто и без сомнений.
Вот только… а была ли любовь?
Нет, – я скорчила гримаску прозрачному отражению в стекле, – я и сама не могу похвастаться верностью Реми. Особенно после этой ночи. Но я и о любви ему ничего не говорила. Я – зачарована меткой, для меня существует только несносный Корвин. Мне даже не больно сейчас от измены Реми – а ведь что такое боль ревности я познала уже, всё на том же Корвине и его… не его! – не его Тэрри.
Сейчас же мне скорее странно. Неужели для Реми верность – пустой звук?
Но страннее всего его взгляд на Таниту. Поверить в то, что и правда Реми – с ней? Крылатые! Это так… мерзко. Она ведь моя подруга… или как? Или эта воспетая анекдотами тема «это не подруга, раз не была под другом» – всегда истина? Да не может быть! Наверняка Тани застукала Реми на горячем, и он боится, что она всё расскажет мне.
Да. Уверена, так оно и есть…
– …Сандра! Кассандра Фалькони! – вырвал меня из задумчивости сердитый магистр Ларинье. – Может, повторите озвученный мной тезис?
Вот же Заррх, я всё прозевала! Придётся проворачивать «финт ушами» – вернуть в память то, что слышала, но пропустила мимо сознания в последнюю минуту. Ну-ка, ну-ка…
Есть! Встав, я отбарабанила:
– При сверхвысоких давлениях изначально хрупкий гидрид металла становится пластичным вплоть до текучести при относительно низких температурах, – и, задумавшись, добавила: – Сильно ниже обычной температуры плавления.
– Смотри-ка, запомнила, – удивился физик, встопорщив седую бородку.
Кто молодец? Я молодец!
– Присаживайся, Кассандра, – магистр Ларинье поправил очки
