– А сколько лет было Терезе, когда она пропала? – спросил Джек.

– Двадцать шесть.

– Значит, теперь ей тридцать три. А Мие только недавно исполнилось тридцать.

– Агент Хеннинг тоже упомянула о возрасте. Она считает, что если человек начал новую жизнь, взял другое имя и фамилию, сменил документы, то почему бы не скинуть пару лет?

С этим нельзя было не согласиться.

– Меня беспокоят черты лица. Я вижу определенное сходство, но прежде чем убежденно заявлять, что это ваша сестра, я бы хотел понять, откуда взялись различия.

– Агент Хеннинг предполагает, что Тереза сделала пластическую операцию.

– Не исключено. Хорошо, а у вашей сестры был шрам на внутренней стороне бедра?

– Я ничего об этом не знаю. Агенты меня уже спрашивали.

– Да, я рассказал Хеннинг о том, что у Мии был шрам. Я видел его собственными глазами.

Кесси доела рогалик и отставила тарелку.

– Она могла получить это ранение, уже став Мией.

– Или во время изнасилования, – сказал Джек. – Что вам известно о полученных сестрой увечьях?

– Я не слышала, что у нее была рана на ноге. Подробности дела не разглашались – разве что некоторые, а отчет медика мне в руки не попадал.

Джек переключился на фотографии и покачал головой:

– Что-то здесь не увязывается. Если на снимках одна и та же женщина, значит, ваша сестра не боялась пластической хирургии. Она серьезно изменила свою внешность.

– Да, и что с того?

– А то, что если она не боялась скальпеля, тогда почему не попросила хирурга удалить уродующий ногу шрам? Если ему оказалось по плечу так изменить ее лицо, то со шрамом он разобрался бы в два счета.

Кассандра поразмыслила и сказала:

– Пожалуй, вы правы. Это непонятно.

– Я не хочу вас расстраивать, вы же сами знаете, что пустые надежды – дело хилое. Возможно, мы имеем дело с серийным насильником, которого привлекает конкретный типаж. Яркие латиноамериканки с внешностью Мии или Терезы. Сходного роста, сходного телосложения. Это еще не значит, что Тереза и есть Мия.

– То есть вы хотите сказать, что Жерар Монтальво, возможно, вернулся? В таком случае я, как никто другой, мечтаю воздать ему по заслугам.

– Пожалуй, в этом я ушел недалеко от вас, – добавил Джек.

– Точно. Конечно, при условии, что Мия – Тереза.

– Все гораздо проще. Я знаю, что он сделал с Эшли Торнтон, и видел на записи, как Мия кричит от боли. Надо остановить это чудовище, даже если Мия и Тереза – разные люди.

– Вы правы. Я не умаляю ваших чувств. Агент Хеннинг сказала, что вы любили Мию.

– А что еще она говорила?

– Что Мия вышла за богача, Эрнесто Салазара. Кстати, это тоже меня беспокоит. Видите ли, Тереза не та девушка, которая станет бегать за большим кошельком.

– В этой ситуации нет смысла сравнивать личностные качества двух женщин. Во-первых, изнасилование сильно сказывается на психике, так что в этом смысле, возможно, надо искать уже другого человека.

– Наверное, вы правы. Как ни посмотри на это дело, а Терезы, которую я знала, больше нет.

Джеку хотелось сказать что-нибудь утешительное, но ничего не пришло в голову.

– Впрочем, знаете, было бы неверно утверждать, что Мия вышла замуж из-за денег. Ее лучшая подруга сказала, что она искала защиты, и это лишь подтверждает версию ФБР.

– Верно. Вообще-то Тереза боялась того, кто на нее напал, – вот почему она три дня не решалась пойти в полицию. Когда мы последний раз с ней разговаривали, она была уверена, что Монтальво станет мстить. Как она испугалась, когда его выпустили под залог! Она молила полицейских предоставить ей охрану.

– И что они сделали?

– Ну конечно же отказали, а потом случилось одно из двух: либо она умерла, либо сбежала и начала новую жизнь.

– И вышла за Салазара, чтобы получить безопасность, которую не смогла обеспечить ей полиция.

– Поэтому я им не доверяю. Мне кажется, они что-то недоговаривают. Мне даже с вами запретили контактировать.

– Ничего удивительного. Боятся, что я попытаюсь самостоятельно разыскать Монтальво и спутаю им карты.

– Не думаю, что от них будет толк. Они дадут ему уйти, как и в прошлый раз. Мерзавцу сошло с рук изнасилование, а может, и убийство.

Джек поднес к губам чашку и проговорил:

– У вас есть конкретные предложения?

Кесси убрала фотографии в сумочку.

– Мы должны помогать друг другу. Хеннинг сказала, что вы – единственный человек, который вступает с похитителем в непосредственный контакт, и еще, что вы собираетесь заплатить выкуп. Это правда?

– Да.

– Тогда вам наверняка нужно знать как можно больше о женщине, которую вы пытаетесь спасти.

– Справедливое утверждение.

– Значит, не надо ничего выдумывать. Смотрите: кроме меня, никто ее лучше не знает, – конечно, при условии, что ваша подруга и есть Тереза. Уговор такой: вы откровенны со мной, я – с вами. Вы будете знать все, что я рассказываю ФБР, и даже больше. И если мы будем держаться друг за друга, то получим ответы без участия Энди Хеннинг.

– Мне такой расклад по душе. Правда, мы немного запаздываем. Судя по всему, ФБР знает то, до чего мы пока не додумались.

– И что же?

– Судите сами, – начал Джек. – Я сомневаюсь, что агент Хеннинг вышла на изнасилование вашей сестры исходя исключительно из внешнего сходства Мии и Терезы. Видимо, у ФБР есть какой-то другой критерий поиска – ведь Эшли Торнтон, первая жертва похитителя, внешне нисколько не походила на Мию. Подозреваю, что Монтальво их заинтересовал в первую очередь потому, что он насильник. Во-вторых, он дайвер. И, что самое главное, его модус операнди имеет много общего с модус операнди Оценщика.

Кесси, поразмыслив, пожала плечами:

– Я не слышала, чтобы Ловец требовал выкуп или заставлял семьи устанавливать стоимость жертвы.

– Речь идет не о полном совпадении, а лишь о сходстве.

Она вновь пожала плечами:

– Сложно сказать: я же не присутствовала на слушании – Тереза меня на пушечный выстрел к зданию суда не подпускала, ведь я в то время была нелегалкой.

– Совершенно верно. Вы даже не представляете, насколько мне нужна ваша помощь. Теперь нам с вами надо наметить линию поведения и не отступать от нее ни на шаг.

– Точно. С чего начнем?

Джек откинулся на спинку кресла и принялся активно соображать.

– Итак, теперь нам известно имя главного подозреваемого ФБР, отсюда и будем плясать.