Полет прошел в штатном режиме, и в 20.40 «Ми-8» плавно приземлился на вертолетную площадку Блачинского аэродрома. Родионов заглушил двигатели. По трапу на бетонку спустился Тимохин. От стоявшей неподалеку пассажирской «Газели» к Александру двинулся человек в форме армейского спецназа.

– Майор безопасности Иванов Сергей Сергеевич! Со мной, а точнее, в микроавтобусе, водитель, прапорщик Сафонов Юрий Алексеевич – кстати, спортсмен, мастер по рукопашному бою, а машины водит, как никто в городе.

– Командир сводной спецгруппы Главного управления по борьбе с терроризмом полковник Тимохин Александр Александрович, со мной семь офицеров.

– Я знаю, кого встречаю! – улыбнулся Иванов.

– Это хорошо, только зачем ты мне доложил о достоинствах своего прапорщика?

– Возможно, он пригодится вам.

– Давай, майор, договоримся: вы с прапорщиком занимаетесь своей работой, мы – своей.

– Понял! Прошу личный состав в «Газель»! Поедем в загородную секретную резиденцию.

– Это далеко отсюда?

– Отсюда километров 18, восемь по городу и десять вдоль реки.

Тимохин кивнул, крикнул в открытую дверь вертолета:

– Шепель! Выводи ребят и экипаж!

Спустя пять минут бойцы сводной группы и экипаж «Ми-8» стояли возле Тимохина.

– Кто будет смотреть за машиной? – спросил Иванова Родионов.

– Не волнуйтесь, вертолет возьмет под охрану специальный караул.

– Всем в «Газель»! – приказал Тимохин.

Мест в микроавтобусе как раз хватило на десять человек. Тимохин с Ивановым устроились впереди. По команде Иванова «Газель» двинулась в сторону военного городка, прошла город, выехала на новую дорогу.

– Что за трасса? В городе одни ухабы, а тут «зеркало», – хмыкнул Александр.

– Эту дорогу проложили к пансионату, где отдыхают региональные начальники, – объяснил Иванов.

– Понятно, о себе, любимых, они не забывают.

Иванов усмехнулся:

– Для чего же во власть лезли? Чтобы вместе со всем народом в хрущобах обитать? На маршрутках и трамваях на работу ездить? Нет, власть и нужна для того, чтобы жить с комфортом.

– Вы и свою резиденцию прилепили к территории пансионата?

– Да, так оно незаметней. И потом, решение по конспиративной точке принималось не мной.

– А как же ты оказался в комендантах?

– Так на пенсию скоро, товарищ полковник; здоровье начало пошаливать, да и не мудрено – в Афгане 4 года на караваны ходил.

– Где именно?

– Везде.

– Я тоже там служил. Мы действовали с территории Союза.

– Слышал. Смертники.

– Ну почему смертники? Как видишь, жив и здоров.

– Вижу… А меня в Пандшере осколком задело. А перед заменой еще и пулю в спину словил. Из спецназа перевели на штабную работу. Так после войны и служил в Блачинском управлении. Дослужился до коменданта особого объекта. Правда, обещали под дембель подпола кинуть. А мне все равно.

– Женат?

– Был. Умерла жена, два года назад. Лейкемия. Слыхал о такой болезни?

Тимохин кивнул:

– Слыхал, рак крови. Извини.

– Да что извиняться? Жена умерла, дочь осталась, замуж вышла, внука родила. Живем по-тихому, а куда деваться?

– Это точно!

Водитель не вмешивался в разговор старших офицеров. И вообще он производил хорошее впечатление. Спортивного телосложения, молодой еще, лет 25, спокойный. Ведет машину уверенно, но не нарушая правил.

В 21.30 «Газель» ушла с ровной дороги вправо, пошла по узкой, но тоже неплохой, асфальтированной дороге, по сторонам которой росли пирамидальные тополя. Еще через три минуты, минуя открывшиеся створки автоматических ворот, въехали на мощеный двор перед большим кирпичным двухэтажным зданием, больше напоминавшим не коттедж, а придорожную гостиницу. Все окна завешаны, первый этаж зарешечен, на крыше три «тарелки»; ни балконов, ни лоджий, ни террасы, лишь закрытое темным стеклом крыльцо. Справа от фасада здания гараж на шесть машин, под навесом две заправочные колонки, слева помещение охраны, сбоку от ворот контрольно-пропускной пункт. Забор метра под три, повсюду скрытые от взгляда непрофессионала камеры видеонаблюдения. За забором густой лес.

Тимохин, осмотрев передний двор, спросил Иванова:

– А что за зданием, Сергей Сергеевич?

– Парковая зона с открытым бассейном, забор и лес.

– И камеры видеонаблюдения?

– Заметили?

– Ты забыл, кого встречал?

– А, ну да, конечно, у вас на эти вещи глаз наметан. Да, и видеокамеры.

– Зачем их здесь столько?

Майор пожал плечами:

– Не знаю. Это не мое дело.

– Ты за них не отвечаешь?

– Нет. Мониторы стоят у начальника караула, он и следит за обстановкой. Если что-то ломается, сообщает мне, я вызываю специалиста.

– А ты… извини, ничего, что на «ты», Сергей Сергеевич?

– Ничего, полковник, вам можно.

– Тебе, майор, тебе!

– Тебе можно, полковник!

– А ты, что, постоянно здесь находишься?

– Ну почему? Как обычно по службе, с 8.30 до 18.30. В 18.00 менялся караул. Вот как происходила смена, уезжал домой в город. Сейчас штатную охрану заменили – на охрану спецобъекта заступило спецподразделение. Резерв генерала. Этих ребят сюда прислали на весь период вашего нахождения на объекте. Ну, и мне приказано быть при вас – в смысле, в резиденции – неотлучно. Более того, телефоном пользоваться запретили. Пришлось дочери говорить, что в командировку убываю. Да так оно и есть.

– Если надо, звони! Я разрешаю! – улыбнулся Тимохин.

– Обойдусь. Но что ты людей в автобусе-то держишь, полковник? Пусть выходят, я проведу в столовую, поужинают твои ребята; покажу комнаты – каждому выделен отдельный номер; объясню, что где находится. Здесь у нас, как в пятизвездочном отеле, все есть!

Тимохин приказал личному составу построиться возле микроавтобуса. После перекура майор Иванов повел бойцов сводной группы спецназа ГУБТ вместе с экипажем вертолета в здание резиденции местного УФСБ. Сам же Александр остался. Присел на скамейку, извлек из кейса новую спутниковую радиостанцию, набрал на трубе номер.

– Феофанов на связи!

– Все еще на службе, Сергей Леонидович?

– А мы, Саня, все время на службе, даже дома, не замечал? Но ладно, как понял, группа находится в резиденции Блачинского УФСБ?

– Так точно! Иванов занимается размещением ребят. Я хотел бы, кроме доклада, уточнить, когда в резиденцию доставят Чернова.