— Значит, ты не скоро это забудешь. Алеку, как и тебе, Гарри, есть что приобретать и есть что терять.

Гарри поморщился и поднялся на ноги, протягивая руку, чтобы помочь Анжелике встать.

— Я никогда не забывал об этом, Анжелика. «И никогда не забуду».

Несколько дней Гарри занимался своими делами с усиленным вниманием и сосредоточенностью. Отсутствие в ноле зрения Марии и полноценный ночной сон здорово помогли ему в этом.

Крейн ворчал пуще прежнего, диктуя десятки писем в день и потом посылая его с различными поручениями, один раз даже в ботанический сад в Челси. Это заняло у Гарри весь день, и даже Стаффорд ни слова не сказал о его долгом отсутствии на посту.

Вообще Стаффорд никогда много не говорил об их работе. Каждый вечер они с Йеном и иногда с Анжеликой сидели на кухне за столом и собирали отчеты со всеми мучительно скучными подробностями. Бетуэлл с женой посетил оперу и разговаривал с лордом Каннингом, разглядывая девочек на сцене. Донкастер провел вечер в своем клубе в компании других членов палаты лордов. Вряд ли где-то здесь их поджидала угроза, и все же Гарри послушно выжидал под дождем, пока они благополучно доберутся домой. Особенно Бетуэлл, который часто раздражался по пустякам и мог кого-нибудь задеть, устроить сцену. Но Бог миловал, ничего неожиданного не происходило.

И все же Стаффорд давил на них. Вместо того чтобы успокоить, отсутствие инцидентов, похоже, только сильнее настораживало его. Он требовал больше информации, даже незначительных деталей; он хотел знать время, когда они прибывали и когда покидали вечера, с кем и о чем говорили. Ему нужен был список тех, с кем они переписывались, и отчеты о сплетнях в их домах. Ему надо было знать, кто посещает их с визитами и когда, и не происходит ли каких-либо внезапных перемен в их поведении, словно они напуганы чем-то.

— Если посудомойка намерена прокрасться в дом в полночь и стукнуть важную персону по голове черпаком, мы мало что можем сделать, — пробормотал однажды вечером Йен, читая бумаги, чтобы затем зашифровать их с помощью специального кода Фиппса.

Анжелика рассмеялась. Она сидела, развалясь, как не пристало сидеть леди, за столом напротив Йена, изредка поправляя его шифр.

— Нет! От нас ждут, что мы предвидим подобные вещи. Ты должен засесть в туалете, чтобы вовремя выскочить оттуда и арестовать посудомойку.

— Стаффорд не так много платит мне, чтобы я прятался в укромном местечке дома Бетуэлла, — с кислым видом откликнулся Йен. — А то ненароком увижу, как старик занимается любовью со своей женой, и ослепну от такого зрелища.

— Этого ты никогда не увидишь, — засмеялась Анжелика. — Зато можешь насладиться зрелищем, как он задерет юбчонку служанке. Ему нравятся молоденькие девочки и короткие, ни к чему не обязывающие встречи.

— Это все? — Йен положил ручку и собрал бумаги.

— Я доставлю их сегодня же. — Гарри протянул руку. Обычно Йен тащился через город, чтобы доставить отчеты. Гарри решил его сменить. Лишив себя незаконного удовольствия посещать Марию, он стал беспокойно спать по ночам. Прогулка пойдет ему на пользу, даже если его путь будет лежать в противоположную от Донкастер-Хауса сторону.

— Вообще-то дорога дальняя. — Йен охотно подвинул ему бумаги.

— Мне надо прогуляться, — пожал плечами Гарри, натягивая камзол. Он свернул и положил пачку бумаг в свой карман, потом натянул поношенную кепку из тех, что висели у кухонной двери.

Когда он вышел, Йен прислонился к стене, заложив руки за голову.

— Если бы мне надо было прятаться в твоем туалете, то это была бы совсем другая история, — обратился он к Анжелике, и та улыбнулась ему в ответ своей дразнящей улыбкой.

Гарри захлопнул за собой дверь.

Пунктом доставки отчетов был магазин тканей в Чип-сайде, в узком переулке, в котором с трудом могли разойтись два человека. Все магазины были закрыты, улица пустынна; никто не увидит секретного агента. Гарри свернул в переулок, отодвинул заслонку на задней стене магазина и сунул отчеты в щель, спрятанную внизу, услышав, как они с легким шорохом заскользили вниз. Он не знал, кто владеет этим магазином, который выглядел аккуратно и достаточно прилично. Да это и не важно. Главное, Фиппс получит отчеты, возможно, в течение нескольких часов. Гарри задвинул заслонку и пошел прочь. Он выполнил свою обязанность, но мозг его активно работал.

До Фентон-лейн дорога была дальняя, но Гарри даже не думал идти туда. Он просто шел, погрузившись в размышления. Какое вообще-то имеет значение, в каком часу Донкастер отправился в свой клуб, если он благополучно вернулся домой? Новые требования Стаффорда усложняли некогда простое дело, превращая Гарри и его компаньонов в дотошных, не знающих покоя клерков. «Если какой-то сумасшедший решит напасть на одного из тех, кого мы охраняем, — мрачно подумал Гарри, — придется остановиться и сделать запись, прежде чем броситься спасать жизнь человека». Это лишено всякого смысла, и единственное, во что всегда верил Гарри, так это в аналитический разум Стаффорда. Он не ошибается. И все же — почему так усложнил требования?

Гарри понимал, что Стаффорд в любой момент добавит им обязанностей, не объясняя причин; но если так сильно возросла угроза жизни для Бетуэлла, Крейна и Донкастера, то разве нельзя заранее предпринять шаги, чтобы реально защитить их? Бетуэлл по-прежнему частенько бывает в Уайтчепеле, забавляется с проститутками и играет в карты. Рассерженная проститутка или ее сутенер вполне могут вспороть ему живот. Донкастер, как и раньше, открыто появляется повсюду. И даже Крейн выезжает в своей четырехместной коляске подышать воздухом в хорошие дни. Разве они не должны быть проинформированы, что у правительства есть сведения об угрозе для них? Разве их не надо предупреждать об осторожности? Зачем тогда Стаффорду почасовое расписание их действий?

Гарри остановился и сделал глубокий вдох, понимая, что его размышления идут по опасному пути. Впереди был паб; он может немного выпить, чтобы расслабиться. Гарри толкнул дверь заведения и, проскользнув на скамейку в полумраке, подозвал служанку. Через несколько минут перед ним стояла кружка пенящегося эля, и Гарри склонился над ней, давая волю мыслям.

Стаффорд вынужден лгать им в чем-то. Гарри это не особенно удивляло, так как обычным приемом их начальника был обман. Он вынужден был признать, что и у него самого были секреты от шефа, несмотря на обещание абсолютной верности, которое тот потребовал. Они были созданы друг для друга, не без юмора подумал Гарри, два плута, лгущих друг другу.

И все же сейчас на карте стояла его собственная жизнь, а не Джона Стаффорда, и это круто все меняло. Человек становится более осмотрительным, узнав, что его хозяин пожертвует им без колебаний для достижения цели, а тем более обнаружив, что подчиненный лжет даже в самом основном. Гарри пил эль и думал о своей работе и инструкциях, смысл которых не вполне понимал.

От мыслей его отвлек крик. Одна из служанок сидела на коленях у клиента, смеялась и кокетничала с ним. Теперь она стояла, уперев руки в бока и вздернув нос. Вот она резко вскочила и пошла прочь, на щеке у мужчины был четко виден отпечаток ее руки. Мужчина, судя по одежде, моряк, что-то кричал ей вслед, вокруг смеялись. Женщина показала им всем грубый жест и обогнула соседний стол.