— Ты ведь видела его сама, не правда ли?

— Но это было совпадение…

— Возможно, — согласился он. — Но совпадения могут принимать разную форму. Совпадение может быть приманкой, ловушкой того, кто знал о твоей картине. А может быть и другое совпадение.

— О нет! — воскликнула я, с ужасающей ясностью сообразив наконец, куда он клонит. — Ты же знаешь, я совершенно не верю во всю эту сверхъестественную чепуху и потусторонние силы!

— Вот как? — спросил Ним, все еще улыбаясь. — Тогда тебе придется срочно придумать другое объяснение, как вышло так, что ты нарисовала картину прежде, чем увидела модель. Боюсь, я должен признаться тебе кое в чем. Так же как и твои друзья, Ллуэллин, Соларин и предсказательница, я думаю, что ты играешь главную роль в этой таинственной истории с шахматами Монглана. Как еще можно объяснить твое участие в этом? Возможно, тебе было предопределено стать ключом к этой тайне. Или же тебя избрали на эту роль.

— Забудь! — отрезала я. — Я не собираюсь очертя голову гоняться за этими таинственными шахматами. Меня хотят убить или сделать замешанной в убийствах, до тебя что, не дошло?

— До меня все прекрасно дошло, как ты со свойственным тебе очарованием изволила выразиться, — ответил Ним. — Но похоже, ты единственная, кто не понимает, что лучшая защита — это нападение.

— Ни за что! — сказала я ему. — Не пытайся сделать из меня приманку. Небось, сам мечтаешь наложить лапы на эти шахматы и тебе нужен простодушный сообщник? Слушай, я уже увязла во всем этом по самые уши, а ведь я пока еще не покинула Нью-Йорк. Меня совершенно не радует перспектива отправиться на другой конец света, в страну, где я никого не знаю и где мне никто не придет на помощь. Понимаю, ты соскучился по приключениям, но подумай, что произойдет со мной, если я влипну в неприятности в Алжире. У тебя нет даже чертова номера телефона, по которому я могу позвонить. Может, ты думаешь, монашки-кармелитки кинутся мне на помощь, когда по мне снова будут стрелять? Или меня будет сопровождать председатель нью-йоркской биржи и подбирать за мной трупы?

— Прекрати истерику, — обычным своим невозмутимым тоном посоветовал Ним. — Со мной можно связаться из любой страны, ты бы и сама это поняла, если бы на минутку прекратила отмахиваться от проблемы. Ты сейчас напоминаешь трех обезьян, которые стараются избежать зла, закрыв глаза, рот и уши.

— В Алжире нет американского консульства, — прошипела я сквозь стиснутые зубы, — Может, у тебя есть связи в русском посольстве? И русские, конечно, с радостью бросятся мне на помощь?

Последнее мое предположение было не таким уж полным бредом: Ним был наполовину русским, наполовину греком. Однако мне всегда казалось, что он не желает иметь дело с этими странами.

— Раз уж на то пошло, у меня есть связи в посольствах некоторых государств в стране твоего назначения, — сказал он с довольной ухмылкой, которая меня насторожила. — Но этим мы займемся позже. Ты должна согласиться, моя дорогая что, хочешь ты того или нет, ты уже стала участницей этого маленького приключения. Поиск святого Грааля обернулся паническим бегством. И тебе абсолютно ничего не удастся изменить, если ты первой не доберешься до заветной чаши.

— Зови меня Персивалем, — съязвила я. — Ладно, я сама виновата: надо было подумать дважды, прежде чем просить тебя о помощи. Твой метод решения проблем имеет много слабых сторон, хотя на первый взгляд и кажется привлекательным по сравнению с прочими вариантами.

Ним встал, поднял на ноги меня и взглянул мне в глаза с улыбкой заговорщика.

—J’adoube, — сказал он, положив руки мне на плечи.

Когда стоишь на краю пропасти, не приходит в голову поиграть в шахматы.

Мадам Сюзанна Неккер, мать Жермен де Сталь

Париж, 2 сентября 1792 года

Никто и не подозревал, чем обернется этот день.

Жермен де Сталь не знала этого, прощаясь с теми, кто работал в посольстве. Сегодня, второго сентября, она попытается бежать из Франции, пользуясь дипломатической неприкосновенностью.

Жак Луи Давид не знал этого, спешно собираясь на внеочередное заседание Национального собрания. Сегодня, второгои сентября, вражеские войска находились в двухстах пятидесяти километрах от Парижа. Прусская армия угрожала сровнять город с землей.

Морис Талейран не знал этого, когда он и его камердинер Куртье снимали с полок в кабинете Талейрана книги в дорогих кожаных переплетах. Сегодня, второго сентября, Талейран планировал контрабандой вывезти через французскую границу ценную библиотеку, а затем подготовить и свой неминуемый отъезд.

Валентина и Мирей не знали этого, прогуливаясь по осеннему саду за студией Давида. В письме, которое они только что получили, говорилось, что первым фигурам, вынесенным из Монглана, угрожает опасность. Девушки и представить себе не могли, в центре какой бури они окажутся из-за этого письма. Эта буря готова была вот-вот разразиться во Франции. Никто не знал, что несколько часов назад в стране начался террор.

9.00

Валентина обмакнула кончики пальцев в спокойную гладь маленького пруда неподалеку от студии Давида. Золотая рыбка, пощипывала ее за руку. Рядом с этим местом они с Мирей закопали две фигуры из шахмат Монглана, которые привезли с собой. Теперь, возможно, к ним присоединятся и другие.

Мирей, сидевшая позади подруги, читала письмо. Вокруг них в густой траве цвели темные хризантемы, похожие на огромные топазы и аметисты. Было по-летнему тепло, но на поверхности воды уже плавали первые желтые листья — вестники приближающейся осени.

— Этому письму существует только одно объяснение, — сказала Мирей и прочла вслух:

«Мои возлюбленные сестры во Христе!

Как вы, возможно, знаете, Канское аббатство закрылось. Во времена великой смуты в стране наша патронесса мадемуазель Александрин де Форбин сочла необходимым присоединиться к своей семье во Фландрии. Тем не менее сестра Мария Шарлотта Корде, которую вы, возможно, помните, осталась в аббатстве, поскольку неотложные дела потребовали ее присутствия.

Хотя мы никогда не встречались, хочу представиться. Я — сестра Клод из более не существующего монастыря в Кане, Я была личным секретарем сестры Александрин, которая несколько месяцев назад побывала у меня дома в Эперне, перед тем как отправиться во Фландрию. Она настоятельно убеждала меня, если в скором времени судьба забросит меня в Париж, непременно навестить сестру Валентину и лично передать ей известия от нашей патронессы. Сейчас я в столице, остановилась у францисканцев. Пожалуйста, встретьтесь со мной у ворот Аббатской обители сегодня в два часа пополудни, ибо я не знаю, как долго смогу здесь оставаться. Думаю, вы понимаете всю важность этой просьбы.

Ваша сестра во Христе Клод, Канское аббатство»

— Она приехала из Эперне, — сказала Мирей, когда закончила читать письмо. — Это город к востоку отсюда, на реке Марне. Она заявляет, что сестра Александрин де Форбин останавливалась там по пути во Фландрию. Ты знаешь, что находится между Эперне и границей с Фландрией?