Биэн заглянул в глаза Уайетту, и то, что он в них прочел, ему не понравилось. Шериф попятился, и лишь на почтительном расстоянии от столика Эрпов вновь осмелел.

– С утра пойду к судье, – снова пообещал он, а в самых дверях, почти прокричал: – Хочешь ее? Оставь себе! Даже если она не пристрастится к лаудануму, то окончит свои дни в борделе Кейт Элдер!

Сказав это, Биэн ушел.

– Какое счастье знать, что Джонни Биэн присматривает за жителями Тумстоуна, – в полной тишине произнес Холидей, и клиенты захохотали.

Уайетт встал из-за стола и обратился к Верджилу:

– Вернусь через час или около того. Справишься здесь без меня?

– Куда собрался?

– Куплю Мэтти билет на поезд, отправлю к родителям. Утром телеграфирую им, что Мэтти возвращается.

– На это уйдет минут десять, – заметил Верджил.

– Знаю, но ведь потом я отправлюсь в «Гранд» и сделаю предложение Джози.

– Если она согласится, я два раза угощу тебя выпивкой, – пообещал Верджил.

– Согласен, – ответил Уайетт. Подошел к дверям, убедился, что снаружи его не поджидает Биэн, и вышел в ночь.

– Тут с каждой минутой становится все интереснее, – сказал Холидей соседу за столом и подвинул в центр стопку фишек.

– Жирновато для меня, – сказал сосед и бросил карты на стол.

– И для меня, – сказал другой, пасуя.

– Я бы даже сказал, – произнес первый, – что уже поздновато.

– Соглашусь, – поддержал его второй. – Хотелось бы приберечь деньжат, не то и завтрак купить не смогу.

Двое встали и покинули стол, а Холидей крикнул в зал:

– Освободилось два места.

В салун только вошли Фрэнк и Том Маклори – они же и сели за стол.

– Вы посмотрите, кто здесь, – произнес Холидей.

– Мир тесен, – ответил Фрэнк.

– Я бы даже сказал, в нем не протолкнуться, – добавил Холидей. – И все же я польщен: на этой улице еще двенадцать игорных заведений, а вы решили отдать свои денежки мне.

– Ты не больно-то мне нравишься, Холидей, – признался Фрэнк.

– В этом ты не сильно отличаешься от многих, – беззаботно ответил Холидей.

– Правда? Будет интересно с ними познакомиться, – он огляделся. – Где же они?

– В могилах, отсюда до самого Техаса, – ответил Холидей. – А кое-кто и в Колорадо, для ровного счета.

– Нелегко тебе завести друзей, а? – спросил Том.

– Скажем так, я очень щепетилен в этом вопросе, – сказал Холидей, тасуя карты. – Играем в пятикарточный стад, вступительный взнос – полтинник.

– Не многовато ли для взноса? – спросил Фрэнк.

– Тогда начинайте красть коней породой получше, – посоветовал Холидей.

– Мы сюда не оскорбления выслушивать пришли, – закипая, сказал Фрэнк.

– Если желаете прогуляться на улицу, я могу продолжить оскорблять вас там, – предложил Холидей.

Братья Маклори переглянулись.

– Время еще не пришло, – сказал Том.

– Спрошу снова через полчаса, – ответил Холидей.

– Вот и ладно.

Дантист перетасовал колоду и предложил Тому разделить ее, затем начал сдавать – одну карту рубашкой вниз, другую – рубашкой вверх. Фрэнку выпала открытая королева, Тому – король, двум другим игрокам – девятка и тройка, Холидею – восьмерка.

В следующий раз Фрэнку выпал туз, Тому – двойка, двум другим игрокам – валет и четверка, Холидею – пятерка.

– Смотрю, тебе-то картишка не прет, – заметил Том, кладя пятьдесят долларов на стол.

– Как знать, заранее не угадаешь, – ответил Холидей, внося деньги – как и остальные трое за столом.

Холидей снова сдал. Фрэнку досталась еще королева, Тому – вторая двойка; у обоих получилось по паре. Один из незнакомцев получил пятерку и сразу же спасовал, другой получил десятку, а Холидей – шестерку.

Фрэнк поставил двести долларов, Том и незнакомец спасовали, а Холидей поддержал.

Оставалась последняя карта. Фрэнку выпал туз – вышла еще открытая пара, а Холидею – семерка.

– Ты прав, – признал Холидей, глядя на Фрэнка Маклори. – Тебе фартит.

– Знаю, – ответил тот. – Не торопи меня.

– У тебя две пары: королевы и тузы, у доходяги – полный хлам, – произнес Том. – Повышай ставку, он сдастся.

– Он уже должен был спасовать, – нахмурился Фрэнк. – Так нет же, сидит себе, ждет. Стал бы он тянуть, если бы у него в закрытых была восьмерка или пятерка? Да, у меня открыты сильные карты, а у него – пятерка, шестерка, семерка и восьмерка…

В конце концов он поставил четыре сотни долларов.

– Повышаю до тысячи, – сказал Холидей, отсчитывая деньги и кладя их в общую кучу.

– Черт! – выругался Фрэнк. – Я знал, что у него стрит! Ну, – взглянул он на каменное лицо Холидея, – что у тебя там, девятка или четверка?

– Хочешь знать – плати тысячу, – ответил Холидей.

Фрэнк какое-то время в мучительной нерешительности мял карты и наконец сдался.

– Я точно знаю, у него стрит!

Холидей принялся сгребать выигрыш, а Том сказал:

– Ну-ка глянем, есть у него стрит или нет.

Он потянулся к картам Холидея, но тот сорвал с шеи нож и вонзил в стол, прямо между двух пальцев Тома.

– Вскроешь меня, и это будет стоить тебе либо тысячи долларов, либо четырех пальцев, – спокойно предупредил Холидей.

– Ты спятил! – вскрикнул Том, отдергивая руку.

– Правила ты знаешь.

– И не только их, – вставая, сказал Том. – Еще я знаю, что твои дни сочтены!

– Ну, раз ни ты, ни твой братец не умеете считать даже до двух, предлагаю выйти на улицу и решить вопрос прямо сейчас.

Том уже готов был согласиться, однако Фрэнк вскочил из-за стола и вытолкал брата из салуна.

– Мы ответим на вызов, – сказал он, – но время и место выберем сами.

Когда Маклори вышли, к столу подошел Верджил и присел напротив Холидея.

– Ты как, Док? – спросил он.

Холидей выдернул нож из стола и отложил его в сторону.

– Лучше не бывает, – сказал он. – Вот бы эти придурки заглядывали к вам почаще. Так легко деньги мне еще никогда не доставались.

– Не нравится мне эта твоя ухмылка, – сказал Верджил.

– Догадываюсь почему, – ответил Холидей, вскрывая карту – бубновый валет.

Утром Уайетт Эрп посадил Мэтти на поезд до Канзаса. Мастерсон, пытаясь ночью сломать стены камеры, сильно ободрал себе руки; пришлось Эрпу и Холидею вести его к врачу.