Сейчас, на мой взгляд, ситуация только ухудшилась. Больше половины выпускников вузов, а по некоторым данным, до 80%, не идут работать по полученной специальности. Кажется, это полный бред.

Вторую мысль Андрея, зацепившую меня, я уже напоминаю ему лично. Мы сидим в Клинике психотерапии доктора Курпатова, и передо мной – один из немногих специалистов, профессиональная деятельность которого соответствует записи в дипломе.

– Андрей, вы говорили о том, что в государственный сектор экономики идут наименее социально активные люди. А это, между прочим, наши учителя и преподаватели. Чему за 10–15 лет могут научить детей самые социально неактивные люди, многие из которых так и не смогли приспособиться к условиям современной жизни?! Да еще и учат чему-то, на мой взгляд, абсолютно бесполезному, не применимому в реальной жизни. Нужно ли вообще такое образование?

– Татьяна, давайте мы сразу определим, о каком образовании идет речь, иначе у нас получится путаница. И сначала факт, который меня поразил. Не из нашей жизни… Когда мы были с женой в Париже, у нас была там экскурсия, где туристов знакомили с Сорбонной. И вот что поразило меня до глубины души. Экскурсовод заунывным голосом рассказывает, что, мол, вот Сорбонна, здесь могут учиться все кому угодно, поступить сюда не проблема и учиться можно сколько захочешь. Хоть двадцать лет учись, если нравится – пожалуйста. В общем, факультатив такой – «для общего развития».

Я, честно говоря, поначалу даже не понял, о чем речь. Шутка?.. Для меня, в моем восприятии, Сорбонна, Коллеж де Франс – это нечто такое космическое, недосягаемое. И я так сбивчиво говорю гиду: «Простите, любезнейший, может, я ослышался, но там же, насколько я знаю, такое образование дают, что, понимаешь…» Тот даже бровью не повел, так только, посмотрел на меня с некоторым недоумением и говорит: «У нас ценятся только выпускники институтов. С дипломом Сорбонны шансы устроиться на работу невелики. Ну только если на какую-нибудь непрестижную».

Как так?! Доктор ошеломлен прямо. А мне так спокойно объясняют, что в Сорбонне, мол, дают академическое образование – всякие там лекции и семинары для развития мозга, а в институтах дают профессию, которая позволяет зарабатывать деньги. И если устраиваться куда-то на работу, имея при этом диплом Сорбонны, то лучше его не показывать вовсе. Можешь вот в Россию приехать и тут показать. У нас сейчас много выпускников подобного рода иностранных университетов. Да и наши все институты, словно по команде, университетами стали.

В развитой экономике ценятся не «образованные люди», а «люди профессиональные», то есть специалисты, которые квалифицированно выполняют определенный круг обязанностей, производят некий продукт, готовы работать в системе и, по совокупности этих данных, ценны на рынке. В этом смысле институт, который готовит инженеров, специалистов по компьютерам, профессиональных менеджеров, врачей, психологов, – он готовит рабочие кадры. А Сорбонна – это, так сказать, «общее образование», академическое. Которое люди получают из большой любви к познанию.

В России же у нас одна сплошная Сорбонна. И та далеко не в лучшем подчас исполнении. Обучение у нас, как правило, никак не сопряжено с освоением профессии. Мы не профессию в своих университетах осваиваем, а знания, что само по себе прекрасно, но в ряде случаев мало чем отличается от изучения мертвого языка – знания есть, а толку немного. Потом выпускник приходит на рабочее место и, по сути, должен обучаться специальности по ходу дела. Думаете, это какой-то прибабах у российских работодателей, что они берут к себе людей только с опытом работы? Нет. Просто никто не хочет заниматься обучением «молодых специалистов», вот и все. А образование у нас дает только «опыт работы», но не образовательное учреждение.

У выпускника есть объем академических знаний, а теперь ему предстоит узнать – что делать, как делать и так далее. И это касается практически всех областей. Вплоть до военных. Ты закончил военное училище, а потом приходишь, смотришь на реальную подводную лодку или на реальный взвод десантников и думаешь: «О-о-о, я теперь здесь командир. Что бы это могло значить и что мне с этим делать?» И чешешь репу по этому поводу, вспоминаешь, где про это в конспектах написано. То же касается и медицины. У нас шесть лет «проходят» медицину, но только тот, кто понимает, что ее надо осваивать, а не проходить, тот становится врачом – за счет «сверхурочных», дежурств в больницах, работе на кафедрах и так далее; в общем, исключительно за счет собственной инициативы. А кто этого не делал – САМ, тому еще учиться и учиться, причем уже на живых людях и с колес, или чем-нибудь другим заниматься, что тоже часто случается.

У нас до сих пор нет этой задачи в высших образовательных учреждениях – готовить профессионалов, а проще говоря – работяг, и системы соответствующей не сложилось. Раньше происходило как? Закончил человек институт, потом его по распределению отправляют куда-то работать. А там никто от тебя и не ждет, что ты будешь работать на результат. Как говорил главный герой кинофильма «Служебный роман», «я хожу на работу потому, что она меня облагораживает». Были, конечно, энтузиасты – они и учились, и учили на производстве, потому как – почему бы не поучить молодого специалиста, если все равно все в этой жизни даром? Но энтузиасты – это исключение. В противном случае не рухнула бы наша экономика в одночасье. Просто не смогла бы. А она рухнула… Делайте, что называется, выводы.

И вот парадокс! Сейчас в западных компаниях – если ты молод, только закончил институт и имеешь профессию – то ты котируешься выше, чем человек, который проработал на предприятии десять лет. От тебя ждут активности, от тебя ждут творческого подхода и знают, что ты будешь работать сразу, тебе не надо перед этим долго рассказывать – чем мы тут вообще на производстве занимаемся. А у нас до сих пор в государственных НИИ, КБ и вузах есть чудесная должность – «младший научный сотрудник». Только вдумайтесь в название! В переводе на русский язык это значит – секретарь. А у нас после институтов и университетов люди на этой должности по десять лет с гордостью штаны протирали. Это просто сюрреализм какой-то! И так было во всех областях: прежде чем тебя допустят до чего-то серьезного, ты должен много лет ходить на службу, чтобы просто облагородиться.

Сейчас в России тоже нужны только специалисты, а не люди «с высшим образованием» и не «молодые специалисты» (в советском понимании этого слова). Нужны те, что хватко возьмутся за дело. Нужны те, кому не нужно объяснять, что к чему. Те, кто сразу начнет работать с высоким уровнем качества и надежности. Российские компании живут в системе борьбы за выживание – хищники на арене! Они нападают на новые производственные ниши, осваивают новые сферы услуг, двигают локтями – мало не покажется. Поэтому, если ты, мягко говоря, немножко не в курсе дела, ты компаниям не интересен. Нет ни времени, ни средств на твое обучение.

А кто у нас готовит «специалистов» в вузах? К сожалению, все наши преподаватели, за редкими и счастливыми исключениями, – это люди, которые знают только теорию (не всегда, кстати сказать, современную), а практику не видели никогда в жизни, тем более – нынешнюю практику, которая день ото дня меняется. И при всем огромном уважении к тому объему знаний, которым обладают преподаватели, нужно понимать: они могут подготовить только теоретиков, а не практиков, тогда как на рынке есть потребность именно в практиках. А за преподавателя «из бизнеса», чтобы практик передавал подрастающему поколению свои знания, надо платить, как в бизнесе. Но где же вы видели такие зарплаты у преподавателей российских вузов? И дальше, конечно, никто уже не хочет брать молодых специалистов, они даром никому не нужны. И это парадокс, потому что как раз молодые, собственно говоря, и нужны, это свежая кровь, это живые мозги, это энергия.