— Да, он это сделал, — согласился викарий. — Но, моя дорогая, — заговорил он, обращаясь к Линде, — вы бы могли быть и правы. Но сами мы не провели такого эксперимента, так что — как нам было знать? А вы определённо уверены насчёт животных?

Ник восстановил часть сил, затраченных на концентрацию мысли. Он не был так истощён, как в предыдущий раз, возможно, потому что получил дополнительную поддержку.

— Животные… они знают… — Он был в тупике… Что он мог сказать наверняка по поводу Джереми и Ланга? Его общение происходило только с котом. Поверят ли они тому, что Джереми способен материализовать мышь? Что касается способностей Ланга, у него были лишь заверения Линды.

— Они знают, — вновь начал он, — многое… сколько — я даже не могу сказать. Вот Джереми может материализовать предметы. — Ник поборол недоверие и рассказал про мышь. Но он ничего не сказал про яблоко, не желая вызвать против кота приступы ярости, с которой только что столкнулся сам.

— Джереми сделал это? — Миссис Клэпп уставилась вниз. — Но как… как он мог, сэр? — спросила она викария. — Он… он ведь кот. Он у меня с момента рождения. Он последний котёнок от Флосси. Ей было тяжело, и она умерла. Но ему я не дала погибнуть… бедному малышу! Я кормила его из маленькой бутылочки, и яйцами, и молоком и… и… Джереми замечательный кот! — Она эмоционально закончила свою речь, как будто думать иначе равносильно потере всякой безопасности.

— Разумеется, он делает это, Мод. — Леди Диана положила руки на плечи старой женщины. — Но, может быть, сам этот мир каким-то образом изменяет животных. Смотри, теперь он вспомнил и о тебе.

Огромный кот уселся на задние лапы, протягивая передние вверх, до колен миссис Клэпп, цепляясь когтями за её юбку, чтобы сохранить равновесие. Он открыл рот, издавая какой-то мягкий звук, но отнюдь не мяуканье.

— Джереми! — Она присела на корточки, чтобы взять его на руки. На этот раз он не отталкивался от неё, борясь за свободу, а, уткнувшись головой в её подбородок, замурлыкал.

— Меня не смущает, что он делает странные вещи, — заявила она минутой позже. — Он никому не причинит зла. Он делает только добро… подаёт нам знак, что этот мальчик говорит правду. Джереми хороший кот.

Хедлет и леди Диана подняли её на ноги, всё ещё не выпускавшую Джереми из рук.

— Разумеется, так и есть, Мод. И, как все коты, — продолжил викарий, — он без сомнения, ощущает всё более чувствительным образом, чем огромное большинство людей. Тебе не надо беспокоиться о Джереми.

Строуд вновь вернул общее внимание к Нику.

— Взгляни сюда, приятель. — Он протянул вперёд руку, сжатый кулак которой, совсем недавно, оставил синяк на лице Ника. — Если хочешь ударить меня разок за то, что я сделал, ты вправе сделать это. Я всегда стреляю прежде, чем прицеливаюсь. И сам в этом признаюсь.

Ник пожал его руку.

— Всё в порядке, я на тебя не в обиде, — выдал он заготовленный ответ. — Думаю, что никто не поверил бы мне, я и сам едва в это поверил. И мне не хочется в ответ портить твою челюсть. — Он слегка рассмеялся от облегчения, возможно, чуть громче, чем следовало. — Всё, что я хочу от тебя, так это чтобы ты внимательно выслушал то, о чём я раздумывал всё это время…

Был ли сейчас подходящий момент для откровений, он не знал. Но сейчас они склоняли его к этой мысли, хотя бы потому, что так быстро составили о нём неверное мнение. Ведь подозрение может возникнуть вновь, и ему лучше сделать своё заявление сейчас, — пока они всё ещё чувствуют свою маленькую вину.

— И что это? — Голос Крокера был нейтрален. Он, как понимал Ник, никакой вины не ощущал.

— Только то… что вы слышали, когда я повторял слова Герольда. Строуд сообщил о том, что он видел. Вы все знаете, что беженцы пришли в движение, и, похоже, все напасти грозят нам с севера. Есть только одно по-настоящему безопасное место, которое известно нам — это город.

Ник ожидал, что их ярость поднимется вновь. То, что он предлагал, было противоположно их пониманию жизни.

— Ты имеешь в виду… сделку с Герольдом? — с гневом спросил его Крокер. — Я не согласен! Вы видите, что он делает? — пилот требовал внимания остальных. — Просто потому, что он протащил вдоль пола этот нож, нельзя считать, что он не продался! И я говорю, он продался… Пусть докажет обратное!

Они вновь отвлеклись от главного. Ник ошибся в выборе момента. Как там Строуд, уже подготовил свои кулаки? Да у него на этот раз в руке ещё был и нож…

— Как я могу доказать это? — возразил Ник.

Строуд смотрел на викария, а не на Ника.

— Лучшее для него, сэр, сделать это, раз он сам так хочет. Это прекратит все неприятности…

— Да. — Голос викария казался утомлённым. — Если ты пройдёшь с нами, Николас…

Он не знал, что они хотели от него, но, как предложил Строуд, он хотел, чтобы всё поскорее завершилось. Или они примут его сейчас, или он должен будет покинуть их. И мысль об изгнании не очень-то нравилась ему.

Строуд и Крокер зашагали сзади, как только викарий направился в меньшую пещеру, которая использовалась ими как кладовая, хотя их запасы были теперь катастрофически малы. Внутри заговорил Крокер:

— Ладно. Ты сказал, что предоставишь доказательства. Раздевайся!

— Что? — Ник был сбит с толку.

— Есть определённые физические изменения. Я надеюсь, что говорил тебе о них, Николас, — пояснил викарий. — Они появляются очень быстро после того, как сделка заключена. Прошло больше двух дней, как ты, по твоему признанию, виделся с Герольдом. Если ты принял его предложение, то ты засвидетельствуешь это.

— Я понимаю. — Ник начал снимать рубашку. Если они хотят доказательств, то получат их сейчас.

Дул свежий ветер, и утро было ясное. Ник потянулся за биноклем. На этот раз он победил… Вместе со Строудом он сидел на гребне горы, прямо над городом. Они шли всю ночь, чтобы достичь этого места, несмотря на нежелание Строуда.

Однако условия, сложившиеся в окрестностях пещеры, значительно ухудшились. Её обитатели оказались фактическими узниками, поскольку летающие тарелки стаями охотились за беженцами. И поэтому предложенный Ником, но всё ещё неясный план, заключающийся в попытке узнать секрет безопасности в сверкающих, словно радуга, башнях, получил некоторую поддержку. И вот сейчас он пытался подыскать на равнинной местности подходящее укрытие, чтобы с его помощью подобраться поближе к городу для разведки.

Травы здесь было достаточно, но, по его мнению, и Строуд был с ним согласен, её высота не обеспечивала надёжной маскировки. Ник не знал, имел ли его план вообще хоть какой-то шанс на успех. Но оставаться дольше на этом месте он не мог. Стоит только летающей тарелке нацелиться на город, что, по словам Строуда, они периодически и делали, и наблюдателям придётся залечь здесь на несколько долгих часов.