Разумеется, описанная нами сцена – воображаемая. Но в целом она вполне правдоподобна. Действительно, была такая акушерка Скрибония Аттикс, и у нее был муж, хирург Марк Ульпий Америмм. Откуда нам это известно? По их гробницам, открытым археологами в некрополе Остии. Над последним пристанищем каждого из супругов установлены терракотовые плиты, изображавшие их за работой. Когда я увидел эти плиты, меня поразила точность воспроизведения сцен. При всей своей простоте они кажутся фотографическими снимками. Акушерка склонилась перед сидящей на специальном кресле роженицей, которую со спины держит ассистентка. Именно так, как мы видели. Хирург же склонился над пациентом, которому делает кровопускание из ноги (к сожалению, плита сломана, и мы не можем видеть их лиц).

Эти захоронения датированы 140 годом нашей эры. Значит, в тот момент истории Рима, который мы изучаем, двадцатью пятью годами раньше, акушерка и ее муж должны были быть на пике своей карьеры. Вполне вероятно, они часто бывали в Риме по вызову. Я вообразил, что «устроил» их на эти роды архиатр, «главный врач», – и действительно, неподалеку от этих надгробий была обнаружена также могила этого важного лица. Звали его Гай Марций Деметрий. На надгробии у него выбита эпитафия: «Жизнь коротка, искусство долговечно»… Как знать, может, это была фраза, которую он любил повторять своим ученикам…

Вернемся к сценке рождения, которую мы только что наблюдали. Итак, доминус получит наконец наследника мужского пола, иметь которого столь важно в древнеримском обществе, где мужчине отведена главенствующая роль. Мы даже можем вообразить, что произойдет в ближайшие минуты: новорожденного обмоют, перережут ему пуповину и отнесут к отцу. Тот будет ждать его в середине комнаты стоя. Сына положат на пол у его ног. В следующие мгновения, согласно древнейшему ритуалу, свершится судьба младенца. Если отец наклонится к нему, возьмет на руки и поднимет над головой в присутствии всех родных, это будет означать, что он признал дитя и принял его в семью.

Если же отец не двинется с места, не поднимет ребенка, это будет означать, что он не принимает его в семью.

Причины тому могут быть самые разные: в семье уже слишком много детей этого пола или вообще слишком много ртов (особенно в самых бедных семьях), жена подвергалась насилию или отец подозревает, что ребенок – плод измены, наконец, явные физические изъяны. Что же произойдет в этом случае? Положившая ребенка на пол женщина поднимет его и унесет. Часто это бывает сама акушерка; недаром в римскую эпоху многие верят, что за акушерками стоит целый «рынок» младенцев, что они даже подменяют новорожденных, чтобы угодить семье, желающей мальчика или, наоборот, девочку. Или чтобы вывести из затруднения семью, в которой родился ребенок-урод.

Участь отвергнутого новорожденного поистине сурова. В лучшем случае его оставят в одном из мест на улицах Рима, где существует эквивалент «колес подкидышей»[29]. Римский историк Фест сообщает, что неподалеку от овощного рынка (Forum Holitorium) находится колонна именно с таким назначением: не случайно ее называют «молочной» (columna lactaria), поскольку, по словам античного историка, здесь каждое утро находят грудных младенцев. Они тепло укутаны и часто имеют при себе опознавательные знаки (половинка монеты или медальона), чтобы «подкинувшие» их семьи в будущем могли отыскать их. Естественно, родителям придется раскошелиться, чтобы возместить расходы на воспитание ребенка.

Чтобы доказать, что это их ребенок, достаточно будет предъявить вторую половинку распиленной некогда монеты. Эта система практиковалась веками, и вполне вероятно, что она была в ходу и в Риме при Траяне.

Драматичность ситуации в том, что те, кто подбирает подкидышей, могут распоряжаться ими как угодно: сделать из них впоследствии проституток, если это девочки, или рабов и слуг, если это мальчики.

В этом огромном городе существуют и такие люди, для кого это стало ремеслом: каждое утро они обходят места, где принято оставлять младенцев, забирают их и продают с целью наживы. Некоторые, в точности так, как это происходит сегодня в Индии и в некоторых других бедных странах, ломают малышам ножки или ослепляют их, чтобы те вызывали больше жалости у прохожих, увеличивая заработки их хозяев, промышляющих попрошайничеством.

Но участь отвергнутых семьями детей может быть еще более драматичной. Как утверждает Сенека, тех, что родились с уродствами или раньше срока, часто душат или топят. Других относят тайком на свалку или на старую пустынную дорогу и оставляют там в грязи и нечистотах, где их ждет смерть от голода, холода или… зубов бездомных псов.

Но бывают и счастливые исключения, когда найденыши попадают в семьи, по разным причинам не имеющие собственных детей, и вырастают в любви и заботе. Возможно, этим утром 115 года нашей эры где-то в Риме уже случилось такое чудо.

Улица, по которой мы идем, Аргилет, граничит с самой «простонародной» частью Рима – Субурой. Любопытный факт: Субура находится прямо за императорскими форумами. Два диаметрально противоположных мира расположены по соседству. По одну руку – роскошь, драгоценный мрамор, символы власти и римской истории. По другую (в нескольких метрах) – другая история, история «с маленькой буквы»: бедный и скромный мирок, где живет беднота. Это видно уже по тому, как одеты люди, по грязи на улицах, по тому, какого пошиба здесь лавки, торгующие самыми дешевыми продуктами.

Стена из пеперина[30] огромной высоты, – настоящая «Берлинская стена», отделяет Субуру от форума Августа, служа брандмауэром, призванным защищать это столь значимое место от огня пожаров (весьма нередких). Так, похоже, и произошло во время знаменитого пожара в Риме во времена Нерона: стена сдержала пламя и уберегла форум, оставшийся единственным безопасным островком, где укрылись многие из горожан.

Парадоксальным образом улица, на которой мы находимся, хоть и является частью бедняцкого квартала, вместе с тем глубоко связана с римской культурой. Именно здесь находятся многочисленные книжные лавки и мастерские. Если вы ищете произведение какого-то великого римского автора, от Цицерона до Вергилия и Марциала, то вам сюда.

Многие лавки снаружи имеют вывески, часто стены по обеим сторонам от входа в заведение тоже испещрены надписями. Как правило, владельцами лавок являются отпущенники, и называют их по именам этих бывших рабов.

Мы проходим мимо лавок Атректа и Секунда – эти заведения весьма скромные. Чуть дальше находятся лавки братьев Сосиев и Дора… А вот и лавка с весьма богатым ассортиментом: она принадлежит отпущеннику Атрекцию. Помещение внутри просторное, расставленные вдоль стен шкафы битком набиты литературными произведениями. Одни в форме свитков из папируса (volumina), для сохранности они помещены в продолговатые кожаные футляры с крышкой (capsae). Другие – в форме небольших книжечек с пергаменными страницами. И конечно же, непременные деревянные таблички: каждая страница – это восковая «формочка», на поверхности которой написан или, вернее, выдавлен при помощи бронзового стиля текст (как правило, в таком виде предлагаются недлинные произведения, например поэмы).