Свет утренней зари был тих, когда Кай добавил последние штрихи к надписи на своей яхте. Почти всю ночь он работал в сарае, предоставив Кэт побыть в одиночестве, сам же в это время размышлял. Теперь, когда ночь закончилась, прояснилось лишь одно. Он любит ее. Хотя, дело ясное, этого недостаточно. Нетерпение нарастало, но он держал его в узде. Возможно, ему не стоит мешать ей показать ему, что будет.

В течение следующих нескольких дней они сосредоточатся на раскопках груза, затонувшего два столетия назад. Чем дольше они вели поиски, тем символичнее для него становилось сокровище. Когда все закончится, они оба получат что хотели. Она — исполнение мечты своего отца, он — удовлетворение от того, что она освободилась от этого.

Кай закрыл за собой дверь сарая и направился назад к дому. «Через несколько дней, — думал он, бросив взгляд через плечо, — у меня будет кое-что, чтобы подарить ей. И кое-что спросить у нее».

Он находился в нескольких метрах от дома, когда уловил запах бекона и кофе, проникающий из кухонного окна. Когда он вошел, Кэт стояла у плиты в длинной футболке, надетой на купальник, босая, с распущенными волосами. Он мог рассмотреть легкие веснушки у нее на переносице и мягкий изгиб ее бледных губ.

Желание обнять ее и прижать к себе охватило его с такой силой, что ему пришлось остановиться и перевести дыхание.

— Кэт…

— Я подумала, поскольку у нас будет долгий день, мы должны хорошенько позавтракать.

Кэт услышала, как он вошел, почувствовала это. У нее задрожали колени, она оживленно заговорила:

— Я бы хотела выйти в море пораньше.

Кай наблюдал, как она разбивает яйца на сковороду, где белок начал шипеть и твердеть по краям.

— Кэт, я хочу поговорить с тобой.

— Думаю, нам, в конце концов, стоит рассмотреть аренду спасательного судна, — перебила его она, — и, возможно, нанять еще пару ныряльщиков. Раскопки будут очень медленными, если работать только вдвоем. И конечно, пора подумать о подъеме мешков и партии товаров.

Долгие дни на солнце высветлили ее волосы. В них было такое разнообразие оттенков, что когда они струились, то напоминали ему мягкую шкурку оленя.

— Я не хочу разговаривать сейчас о делах.

— Это нельзя откладывать слишком надолго. — Кэт ловко подцепила яйца и разложила их по тарелкам. — Я подумываю о том, чтобы ускорить раскопки, а не затягивать их еще на несколько недель. Потом, конечно, если мы говорим о раскопках всего пространства, это займет месяцы.

— Не сейчас. — Кай выключил горелку под сковородкой. Взяв обе тарелки у Кэт, он поставил их на стол.

— Послушай, мне нужно кое-что сделать, и я не уверен, что сумею сделать это хорошо.

Обернувшись, Кэт достала столовые приборы из ящика и подошла к столу.

— Что?

— Извиниться.

Когда она посмотрела на него своим холодным, спокойным взглядом, Кай выругался.

— Нет, я не смогу сделать это хорошо.

— В этом нет необходимости.

— Нет, это необходимо. Садись. — Он тяжело вздохнул, но Кэт осталась стоять. — Пожалуйста, — добавил он, потом взял себе стул. Не говоря ни слова, Кэт села напротив него. — Ты вчера спасла мне жизнь.

Даже проговаривая это вслух, он почувствовал, что волнуется.

— Именно так. Я никогда не смог бы одолеть эту акулу лишь водолазным ножом. Единственная причина, почему я это сделал, — потому что ты ослабила и отвлекла ее.

Кэт подняла свою чашку с кофе и стала пить, словно они обсуждали прогноз погоды. Это был единственный способ избавиться от воспоминаний, какими бы они ни были.

— Да.

С раздраженным смехом Кай вонзил вилку в яичницу.

— Ты не собираешься облегчить мне эту задачу, не так ли?

— Нет, не думаю.

— Мне никогда не было так страшно, — тихо сказал он. — Ни за себя, конечно, ни за кого-либо другого. Я думал, что она бросится на тебя. — Кай поднял глаза и встретился с ее спокойным, терпеливым взглядом. — Я был еще слишком далеко, чтобы успеть сделать что-нибудь. Если бы…

— Иногда лучше не думать о всяких «если».

— Хорошо. — Он кивнул и взял ее за руку. — Кэт, когда я понял, что ты подвергала себя опасности, чтобы защитить меня, мне стало только хуже. Даже думать о том, что с тобой могло что-то случиться, невыносимо, а уж осознавать, что это из-за меня, и вообще немыслимо.

— Ты бы меня защитил.

— Да, но…

— Не должно быть никаких но, Кай.

— Может, и не должно, — согласился он, — но я не могу обещать, что их не будет.

— Я изменилась. — Этот факт давал ощущение власти и неловкости. — В течение слишком многих лет я направляла в определенное русло собственные желания, думая, что каким-то образом одобрение можно сравнить с любовью. Теперь я прекрасно понимаю, насколько ошибалась.

— Я не твой отец, Кэт.

— Нет, но ты тоже имеешь манеру навязывать мне свою волю. Тебе обязательно нужно доказать, что виновата я.

Ее голос звучал спокойно, ровно, как это бывало, когда она читала лекции своим студентам.

Она не спала, когда Кай провел ночь в сарае. Подобно ему, она провела все это время в размышлениях, в поисках правильных ответов.

— Четыре года назад мне пришлось выбрать одного из вас и отказаться от другого. Это разбило мне сердце. Сегодня я знаю, что должна держать ответ в первую очередь перед собой. — Кэт отнесла свою тарелку с завтраком, почти нетронутым. — Я люблю тебя, Кай, — тихо сказала она. — Но сначала я должна держать ответ перед собой.

Поднявшись, он подошел к ней и положил руки ей на плечи. Почему-то сила, которая вдруг проявилась в ней столь мощно, привлекла его и одновременно заставила тревожиться.

— Ладно. — Она повернулась в его объятиях, и он почувствовал, как мир немного уравновешивается. — Только дай мне знать, когда ответишь.

— Как смогу. — Кэт закрыла глаза и крепко прижалась к нему. — Как смогу.

Три долгих дня они совершали погружения, расчищали ил, чтобы обнаружить новые находки. С помощью небольшого пневмолифта и собственных рук они находили предметы удобства, красоты и повседневности.

Они нашли более восьми тысяч из десяти курительных трубок с узором, числящихся в декларации судового груза «Либерти».

Глиняные курительные трубки с длинным чубуком с чашей, украшенной дубовыми листьями, гроздьями винограда и цветами.

В пьянящий миг наслаждения Кэт запечатлела на пленке Кая, когда он приставил одну из них к губам.

Кэт знала, что на аукционе эта находка с лихвой покроет все затраты на поиски. Кроме того, количество подарков для музея от имени своего отца неуклонно растет. Самое же главное — столь многочисленные находки дополнительно подтверждали версию, что корабль английский.