Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Внезапно за Вольским что-то грохнуло. Он обернулся, закричал и унесся прочь. Спустя миг я увидела нескольких человек в черной униформе, касках, бронежилетах, с оружием.
- С вами все в порядке? Вы не ранены? - один из них подошел ко мне.
Я сама точно не знала в порядке или нет. На ногах, кажется, стою, лишь голова кружится, и комната качается, как живая.
- Да, кажется, все нормально.
- Ждите здесь. Сейчас вас выведут.
- Он пошел наверх, - крикнул кто-то.
Они ушли, оставив меня в одиночестве. Знают ли они, что чудовище – Вольский? А если знают – будут ли стрелять? Что вообще с ним произошло? Для чего ему все это? Или он – только жертва чужого умысла?
Я сидела на полу вжавшись в стену и вслушиваясь в каждый шорох. Казалось, он смотрит на меня буквально отовсюду, ждет подходящий момент, чтобы наброситься. Но все вокруг будто вымерло. Не было ни единого звука, кроме моего дыхания.
Потом кто-то пришел, я даже не увидела кто. Весь мир для меня делился на две части – Вольский и все остальные. Меня провели на два этажа вниз, потом был лифт, наконец-то улица с кучей всевозможного народу.
Кто-то дал мне телефон.
- Как ты? – спросил Виктор.
- Я…
Его голос будто пробудил меня ото сна.
- Все нормально. Вольский превратился…
- Успокойся. Я знаю, - сказал оборотень. – Просто держись от него подальше.
- Он признался, что убил свою жену! Это должны были записать!
- Ты вообще не должна была туда лезть, - сердито сказал Виктор. – С этого момента ты начнешь хоть немного думать, перед тем, как влезать в какую-то авантюру.
- Да? Вообще-то я беременна и мне позволены кое-какие глупости.
- Именно поэтому нужно их делать поменьше, и уж тем более не шутить с Вольским и не лезть на рожон. Ты отвечаешь не только за себя. Я вернусь через несколько часов, поговорим про это.
- Хорошо. Жду. Целую.
- И не смей больше ни во что ввязаться! – я почти увидела перед собой Виктора, поучительно трясущего указательным пальцем.
- Хорошо…
После разговора я окончательно пришла в себя, а чудовище, которым стал Вольский, превратилось для меня в полузабытый ночной кошмар. Думала, его жуткая морда останется в моей памяти навечно, но она расплывалась, детали забывались, будто мозг хотел побыстрее отделаться от этой жути.
Нашла взглядом Вадима. Тот выглядел будто съел лимон. Неужели не получилось записать?
Бросилась к нему.
- Получилось? Мы что-то записали?
- Записали, но та тварь, которой он стал…. Короче, любой адекватный человек решит, будто это монтаж.
- Получится его наказать?
- Думаю, получится. Сесть он вряд ли сядет, такие, как он, не садятся, в крайнем случае сбегают, но участвовать в выборах он не сможет.
Я аж рассмеялась. Что бы там не говорил Виктор, но не зря сюда пришла. Если все получится – единственный, кто мог быть его конкурентом, сбежит, поджав хвост, как волк на его плакатах.
- Вам нужно отдохнуть. Парни сейчас отвезут вас домой.
- Я подожду, - ответила я, желая увидеть, как Вольского выводят из здания. Больше всего на свете хотелось посмотреть в этот момент в его глаза. В них наверняка сотрется то насмешливое выражение и долбанутая манера говорить так, словно он – царь всего мира и не меньше.
- Тогда хотя бы присядьте, - он открыл передо мной дверцу автомобиля.
Вот от этого не откажусь.
Примостилась на сиденье и не отрываясь смотрела на входную дверь телецентра. Ждать пришлось долго. Оттуда никто не выходил, всех уже давно эвакуировали, и здание выглядело мертвым. Я даже успела подумать, что Вольского в его зверином виде повели через другой выход, чтобы никого не пугать его видом. Но в какой-то момент изнутри вышли полицейские, группа спецназа, худощавый незнакомец в коричневом костюме. А где же Вольский?
Я вышла из машины, услышала разговор.
- Его нет. Нигде. Все обыскали.
- То есть, хотите сказать, он сбежал? Как он мог сбежать? Все выходы перекрыты.
- Понятия не имею, но внутри его нет. Несколько раз обошли все здание.
Черт!
Мне и правда лучше отправиться в место побезопаснее.
***
Я вышла с кабинки для голосования и тут же мои глаза ослепили вспышки множества камер. Едва могла попасть согнутым пополам листком в тоненькую прорезь урны. Виктор уже ждал меня у выхода, давал короткое интервью прессе, а кто-то неподалеку успел поздравить его с победой.
- Рано. Еще рано! – сказал он. – Ничего еще не ясно.
- Это из-за вас обвинили Вольского! – крикнул кто-то из небольшой толпы, собравшейся у участка на территории школы.
Многие все еще требовали свободу Вольскому, считали, что все произошедшее подставлено Виктором, а то, что рассказывают в прессе – выдумки.
- Лучше бы он не сходил с ума, - проговорил про себя Виктор. – Теперь все его поклонники считают меня воплощением зла на Земле.
Он открыл передо мной дверь автомобиля, я забралась внутрь, затем опустился на сиденье он.
- В штаб? – спросил водитель.
- Нет. Вези домой. Вечером в штаб подъеду, когда придут экзитполы.
Я повернулась к окну, где куча людей провожали нас взглядами. Не нравилось мне все это. Вольского поймали вечером в тот же день, когда я была в его телецентре. Он пытался выехать за границу. На раскрутку нового кандидата у противников Виктора не оставалось времени, и ему пророчили победу в первом туре. Вот только люди…
Те, кто раньше лишь не соглашался с его политикой, сейчас стали нас ненавидеть. Охраны вокруг нас вертелось столько, что иногда было не протолкнуться. Постоянно приходили письма с угрозами. Как же хотелось все это закончить, но оно лишь начиналось.
- Не переживай, - сказал Виктор, когда мы подъехали к дому. Скоро придется перебраться жить в другое место, как оказалось, этот особняк не соответствует требованиям охраны.
- Что не переживай? Думаешь, мне легко открывать почту и видеть там ежедневно десяток переполненных ненавистью писем.
- Заведи новый ящик.
- Это не решит проблему. Люди нас ненавидят. А партия Вольского, культивирует эту ненависть. Не хочу, чтобы через полгода нам пришлось бежать из страны из-за революции.
- Не будет революции, - ответил Виктор, беря меня под руку и ведя к дому.
- Ты так уверен…
- Всяко я не считаю, что со мной стране будет настолько плохо, чтобы случилась революция. Иди сюда.
Виктор поднял меня, понес за дом, на аккуратную лужайку посреди симпатичных березок и тополей.