А пока она стоит у себя на веранде, он где-то там с другой жертвой. И творит с ней такое, что она даже не может представить.

Энн снова задрожала и покрылась мурашками, посмотрела в темноту за ее двором и почувствовала, что он может быть там и наблюдать за ней, и единственное, что их разделяет, это газон.

Тогда она развернулась и ушла в дом, закрыв за собой дверь… и не подозревая, что человек, скрывавшийся в темноте, проследил, как она уходит.

— Итак, Гордон, — начал Мендес, садясь напротив Гордона Селлза за небольшой столик в комнате для допросов.

Селлз бросил на него злобный взгляд.

— Я не разрешал меня так называть.

— А я не спрашивал, — спокойно ответил Меннес, разглядывая папку с бумагами, которую принес с собой. — Итак, Гордон, у тебя за плечами судимость. Ты педофил.

— Нет.

— А суд присяжных решил иначе.

— Им девки соврали. Ничего я им не делал.

— Ну да — всего лишь разделся, ласкал себя, совал им руки в трусы…

— Я такого никогда не делал.

— И коллекции заныканной детской порнухи у тебя в доме нет, я полагаю. Здесь говорится, что у тебя обнаружили сто тридцать одну страницу фотографий с девочками разной степени дезабилье.

— Это из каталога «Джей си Пенни»! — запротестовал Селлз. — Я собирался заказать бельишко своим племянницам на Рождество.

— И двадцать семь фотографий девочек, занимающихся сексом со взрослыми. Это что за праздничный каталог?

Разволновавшийся Селлз поднялся со своего стула и направился к двери. Мендес встал перед ним.

— Оставайся за столом, Гордон. И присядь. Мы тут надолго.

Он перевернул страницу тома, который должен был содержать материалы о жизни и приключениях Гордона Селлза. В действительности об этом повествовала всего одна страница; остальное детектив присовокупил из другого дела об убийстве, которое закрыл три месяца назад.

— Двенадцать лет ты гостил в исправительной колонии Калифорнии Васко. — Мендес посмотрел на него и ухмыльнулся. — Весело, наверное, время провел. Что-то в этом есть, чтобы насиловать насильника детей. Или тебе нравилось?

Селлз снова вскочил со своего стула с красным лицом.

— Я не хочу разговаривать с вами! Я хочу разговаривать с тем, другим парнем!

Мендес оставался спокойным.

— Здесь никого не интересует, чего ты хочешь. Сядь и сиди, иначе я тебя прикую наручниками к стене.

Селлз нехотя вернулся на место. Он сопел, как разъяренный бык.

— Ты вернешься в камеру, — сказал Мендес. — Только на сей раз не в Васко. Тебя пошлют в Фолсом, где твоя задница будет иметь огромный успех среди новых почитателей.

— Я не пойду в тюрьму, — сказал Селлз. — Я ничё не делал.

— Как ты думаешь, оперативники не найдут новую партию фотографий, когда перевернут твой свинарник вверх дном? — спросил Мендес. — Налицо нарушение условий условно-досрочного освобождения. Да тебя только за это можно за милую душу отправить назад. А тут еще и геройства в стиле ГТА,[23]и убийство…

— Я никого не убивал!

Мендес пожал плечами.

— А, по-моему, мог бы. У тебя машина жертвы. Если опера найдут хоть волосок с головы Лизы Уорвик в твоем доме, тебе кранты. А если в мире есть справедливость, то и смертную казнь вернут до того, как ты пойдешь под суд.

Селлз метнул на него яростный взгляд и буквально выплюнул свои слова:

— Пошел ты, долбанный латинос!

Мендес так резко вскочил со своего стула и навис над ним, что Селлз осекся, отпрянул и свалился со стула, грохнувшись на пол.

— С твоего позволения, — сказал Мендес, — я выпью чашечку кофе. Это дело — такой верняк, что меня скука берет.

Взяв документы Селлза, он вышел из кабинета, пересек коридор и подошел к тому месту, где Хикс с Диксоном следили за происходящим по видеомонитору.

— Как вам этот парень? — спросил Мендес. — Член расы господ, мать его!

— Невероятно, — высказался Хикс.

— Машины уже прибыли? — спросил Мендес, наливая себе чашку кофе.

— Ага. — Диксон кивнул. Он казался измученным. — С утра мобилизую поисковую группу для наземного поиска Карли Викерс.

— Если ее не обнаружат сегодня в бочке в гараже Гордона Селлза, — заметил Мендес. — Опера еще там, да?

— У них уйдет не один день, чтобы прочесать трейлер, — сказал Диксон. — Этот парень — животное.

— Не оскорбляйте животное царство, — потребовал Хикс.

— Каким образом, по-твоему, он может быть связан с Томасовским центром? — спросил Диксон.

— Может, связь обеих женщин с этим центром всего лишь совпадение?

— Три женщины, — поправил его Диксон. — Джули Паулсон провела там какое-то время в восемьдесят четвертом. Она махнула рукой на программу, а Джейн не было в стране. Поэтому никто не спохватился из-за ее исчезновения. Три случая не могут быть совпадением. Откуда он знал их? Как мог захватить трех женщин так, что никто ничего не заметил? Если бы ты был женщиной, и он попытался схватить тебя…

— Люди бы услышали мои вопли за пять миль, — сказал Хикс. — Может, он их не крал.

— Этот придурок в соседнем кабинете? — спросил Мендес. — Трудно представить. Он, наверное, даже не знает, как опустить окно в машине, не говоря уж о том, как сделать так, чтобы женщина сама к нему села.

— Да нет, — сказал Хикс. — Я думаю о том рабочем из центра.

— Каком рабочем? — спросил Диксон.

— Гамильтон узнал, что у того парня есть судимость за кражу машины и домашнее насилие.

— Это невозможно, — сказал Диксон. — Джейн проверяет всех, кто работает у нее. Она никогда не наняла бы такого человека.

— Парень воспользовался удостоверением личности своего брата и его именем, — объяснил Хикс. — Они живут вместе. Гамильтон направляется к нему домой, чтобы поговорить с ним — с Дагом Лайлом, — но тот Даг Лайл, с которым он беседовал, там не работает. Его брат Дейв использовал документы Дага, потому что думал, что только что вышедшего из тюрьмы автомобильного вора никто не возьмет на работу.

— Господи, — произнес Диксон. — Джейн упадет в обморок, когда узнает об этом. Чего она только не делает, чтобы обеспечить безопасность и защиту своим подопечным, а получается, что сама же пустила лису в курятник.

— А как Даг Лайл может быть связан с Гордоном Селлзом? — спросил Мендес.

— Мне кажется, — начал Хикс, — что Лайл крадет машины, привозит к Селлзу, тот перегоняет их еще куда-то, а деньги делят пополам.