— Вместе с вашим другом?

Мужчина замешкался.

— Да, и с ним тоже.

Потом он добавил, что тот, кто там не был, не сможет понять. Без Капоретто его жизнь была бы совершенно иной. И сказал, что с того дня он больше не видел своего друга.

Женщина присмотрелась к собеседнику и подумала, что он выглядит очень молодо: даже удивительно, что он воевал при Капоретто. Спросила, почему они с другом больше не виделись после того дня.

— Судьба развела, — пожал плечами мужчина.

И сам стал рассказывать, даже без просьб с ее стороны. Речь шла о Первой мировой войне. История была захватывающей, он даже упоминал какое-то сокровище, но женщина слушала его вполуха — она внимательно смотрела мужчине в глаза и вдруг подумала о необычности происходящего: ночь Больших гонок, незнакомец рассказывает свою историю, она слушает, они совсем одни. Ощущение покоя смешивалось с волнением. Она почему-то представила, что никто не вернется этой ночью и они так и просидят в одиночестве до рассвета. Мужчина продолжал свой рассказ, а перед ее глазами возникали разные картины, никак между собой не связанные. Вот она танцует с ним в самом центре зала под доносящуюся из радиоприемника музыку. Теперь он положил голову на стол и спит, накрывшись курткой. Может быть, она тоже спит. Она смотрит на него и гладит по голове. Странные видения. Наверно, не стоило так много пить.

Открылась дверь, и мужчина замолчал. На пороге стояли двое юношей. Они недоуменно оглядели пустой зал.

— А что, никого нет? — изумились они.

Женщина встала и объяснила им, что все отправились к повороту у Тордо, где произошла автомобильная авария.

— Авария! — возбужденно повторили за ней молодые люди.

Женщина посоветовала им поторопиться — может, тогда они застанут всех на месте происшествия. Она придержала дверь, пока юноши выбегали наружу, и крикнула вслед, чтобы они были поосторожнее. Хозяйка постояла немного, глядя на освещенную электрическим светом площадку возле бензоколонки и еще дальше, туда, где дорога исчезала во мраке. Она будто бы искала что-то. Когда она наконец закрыла дверь, то уже не казалась такой счастливой, как раньше.

— Волнуетесь за дочь? — спросил мужчина.

Он читал ее мысли, и ей это понравилось. Очень необычный человек.

— Ох уж эта дочь… Вы слышали их ссору с отцом?

— Ничего, с кем не бывает.

— Да, но не при всех же…

— Не берите в голову.

— Но вы ведь сами видели, как она вырядилась!

— Ей очень идет.

— Я знаю, что идет, но приличные девушки так не одеваются, а кто одевается — может нарваться на неприятности.

— Так сегодня же ночь Больших гонок, верно?

— Да, но я, когда была в ее возрасте, так не одевалась. Уж поверьте.

— У вас, наверно, просто не было в этом необходимости.

Женщина с удовольствием приняла это за комплимент. Она вернулась к столу и, сама себе удивляясь, похлопала незнакомца по щеке. Ну и ну, что ж это я делаю?.

— А у вас нет детей? — спросила она, садясь.

— Нет.

— Вы женаты?

— Нет.

— Что так?

Она не знала, почему задает эти вопросы таким звонким, детским голосом. Очень красивым голосом.

Мужчина ответил, что никакой особой причины нет. Не женился — и все.

— Ну конечно! Причина всегда есть, — уверенно произнесла женщина.

— Да?

— Ну, например, человек хотел жениться, но что-то вдруг помешало.

— Вы серьезно?

— Конечно. Обычное дело. А вам что помешало?

Мужчина расхохотался. Совершенно искренне. И в тот момент женщине показалось, что она впервые увидела его настоящего: ни тени притворства, ничего показного. Словно приоткрылась дверь, которая раньше была заперта. Она встала, сняла фартук, положила его на стол, снова села, облокотилась на стол и спросила:

— Какая она? Эта девушка, какая она?

— Стерва, — усмехнулся мужчина.

— Поздравляю! И что же?

— Неужели вы думаете, что я вам все расскажу?..

— Ну да. А что такого?

Мужчина не смог сразу придумать вежливую отговорку, и ему ничего не оставалось, как начать рассказывать. По его веселому тону можно было подумать, будто его уже не волнует та давняя история. Женщина давилась от смеха, слушая, как однажды он наконец-то признался девушке в любви, а после молча, с очень серьезным видом снял рубашку и штаны. И остался в одних трусах и носках. Ботинки он снял еще раньше. Девушка расхохоталась и долго не могла остановиться. Потом, едва переведя дух, наговорила ему кучу гадостей и снова покатилась со смеху. Он рассказывал об этом с улыбкой, но под конец признался, что был готов умереть в тот момент. Умереть.

— Самый ужасный момент в моей жизни, — сказал он. — Я был уверен, что она по мне с ума сходила.

— А оказалось совсем наоборот, да?

— Не знаю. Все не так просто. Она была непростая девушка.

— Может, у нее нервы сдали.

— Может. А может, ей просто не нравятся мужчины в носках и трусах. Не знаю.

— И чем все закончилось?

— Как вам сказать… Все закончилось довольно странно.

Он с такой нежностью произнес эти слова, что перед ее глазами снова возникло то видение: они танцуют в центре пустого зала. Она даже отметила, что он слишком сильно прижимает ее к себе. «Какая я дура», — подумала она в полной уверенности, что если он сейчас замолчит, у нее разорвется сердце.

— Если вы не расскажете, чем все закончилось, я руки на себя наложу. Сяду на велосипед, разгонюсь как следует и врежусь в один из платанов у дороги.

— Вы этого не сделаете.

— Вы меня плохо знаете.

Мужчина улыбнулся. Было очевидно, что рассказывать свою историю ему не хочется, но и молчать, по-видимому, уже невозможно.

— Я слушаю, — сказала женщина.

И он рассказал:

— Все из-за дневника. Однажды она начала вести дневник, который, по сути, и дневником-то не был. Что-то было правдой, что-то нет. Многое она просто придумывала. В двух словах не объяснишь. Она придумывала истории про себя, про нас, и одна была невероятнее другой. В них всплывало наружу то, что мы всегда скрывали, все неприглядные тайны. Вам ведь известно, каково это — скрывать что-то?

— Да.

— Все это и было в дневнике. Она делала записи почти каждый день, а потом оставляла дневник где-нибудь на видном месте. Специально, чтобы я прочел. И я читал его. А потом возвращал на место. Мы никогда этого не обсуждали, но обоим было все известно. Так продолжалось довольно долго. И значило гораздо больше, чем спать вместе, чем заниматься любовью. Наша близость была намного глубже. Вы меня понимаете?