— Еле дождались, — проворчал один из рекрутов за моей спиной.

Я обернулся и посмотрел так, что тот мгновенно заткнулся. Гренбоу одновременно со мной наградил его столь же устрашающим пристальным взглядом.

— Поздравляю, — произнес он. — Вы только что вызвались нести двойную вахту.

Я кивнул, подтверждая его слова. Похоже было, что Тайбер хорошо выбрал из своего отряда неплохих командиров. Едва с мелким нарушением дисциплины было покончено, Гренбоу вернулся к нашему делу:

— Эти двое сидели рядом. Демара толкнула Тэмворта под локоть, когда поворачивалась, и он пролил часть своего питья.

— Сколько он потерял? — спросил я.

Гренбоу пожал плечами:

— Около половины чашки.

— Это ложь! — выкрикнул Тэмворт. — Я уронил всю чашку!

— Ты ее выпустил из рук, когда бросился на меня! — парировала Демара, снова сжимая руки в кулаки, хотя при этом проявляя достаточно здравого смысла, чтобы не потянуться вновь за ножом. — Если ты остался совершенно без питья, так это по собственной глупости!

— Достаточно, — вновь заставил обоих умолкнуть я. — Если запамятовали, напомню, что вы вызвались служить защитниками этой автоколонны, а потому подпадаете под военные правила и нормы. Включая военную дисциплину.

— О, я уже боюсь, — саркастически перебила девушка. — Что вы можете мне показать такого, что было бы хуже, чем у орков?

— К примеру, могу вас пристрелить, — мягко отозвался я и повернулся к Тэмворту. — Это, к слову говоря, предписано в качестве наказания за нападение на старшего офицера.

Он внезапно сник, кровь отхлынула от лица, так что шрам проступил четче; мужчина, очевидно, не испытывал сомнений в том, что я могу привести свою угрозу в исполнение. Отлично, пусть немного помаринуется в собственном поту.

Остальные неловко зашептались между собой, затем продолжили наблюдать за происходящим еще внимательнее, чем раньше.

— Вы не станете этого делать, правда? — спросила Демара, ее гнев постепенно уступал место рассудительности. — Он, возможно, и тупоголовый…

— Не заступайся за меня, ты, бандитская дрянь! — рявкнул Тэмворт, и я тут же придавил его своим вторым по суровости комиссарским взглядом.

Вот мы и докопались до сути.

— Если вы не заметили, — ровно пояснил я, — ваш мир изменился. Какие бы различия между вами ни существовали, они погибли и похоронены. Если же нет, то я легко могу сделать так, чтобы это произошло буквально. Ясно?

Тэмворт молча кивнул.

— Отлично. — Я обернулся обратно к Гренбоу. — На следующей остановке он получает вполовину меньше воды за растрату. И она тоже.

— Я же сказала, это вышло случайно! — воспротивилась Демара.

Ответом ей с моей стороны было лишь пожатие плечами.

— Мне без разницы. Вы ее пролили, и этого достаточно. Пусть это будет для вас поводом быть осторожнее со следующей порцией.

Оба бывших соперника теперь злобно глазели уже не друг на друга, а на меня, что я воспринял как положительный знак и снова обратился к Гренбоу:

— Я не собираюсь расстреливать этого фрагомозглого за то, что он вас ударил. Сейчас нужны все бойцы, которые у нас имеются. Если считаете, что ему полагается дальнейшее наказание, придумайте его сами, вы их командир. — Я ткнул большим пальцем в сторону Демары. — То же касается и ее. Я не хочу видеть, что кто-то из них снова затеял драку.

— Так точно, не увидите, — заверил меня Гренбоу.

— Рад слышать, — одобрил я, затем немного повысил голос: — Это касается и всех остальных. Выживание каждого из нас зависит от того, сможете ли вы выполнять ту работу, на которую подвизались, и мы не можем нести мертвый груз. В следующий раз, если случится драка, я оставляю зачинщиков в пустыне. Без воды и припасов. Передайте это всем.

Зная, что портить драматический эффект дальнейшими рассуждениями не следует, я развернулся на каблуках и двинулся прочь. Через мгновение Юрген передал конфискованный лазган Гренбоу и поспешил за мной.

В целом, я предположил, что достаточно хорошо справился с ситуацией.

Но даже при этом я позаботился о том, чтобы найти Гренбоу сразу, едва мы встали на ночной отдых возле маленького камнебетонного бункера; как сообщил мне Колфакс, тот предназначался для подобных ему работников в мирные времена, когда дорожный рабочий занимался тем, что поддерживал в таком же, как сейчас, минимально проходимом состоянии кружные пути, которыми мы теперь следовали. Дверь не имела замка, что было неудивительно, — красть там было нечего или, по крайней мере, не было ничего такого, за чем стоило бы проделать весь этот путь вдаль от цивилизации. Несмотря на это, я приказал под надзором Норберта забрать все полезное, добавив таким образом к нашим запасам некоторое количество инструментов, немного постельных принадлежностей и пугающе маленькую коробку с консервированными продуктами. Единственным, что еще нашлось в этом домике, оказался планшет порнографических данных, очевидно забытый кем-то из коллег Колфакса (по крайней мере, сам он на него не претендовал), который я тайком сплавил Юргену. Моему помощнику за последние несколько дней выпало много работы, так что самое малое, что я мог для него сделать, — это позволить ему предаться на некоторое время любимому хобби. Танны, конечно, не оказалось и следа, и я почувствовал даже минутную зависть к Юргену, сожалея, что мои желания не удовлетворяются так же просто, как его.

— Были сложности? — спросил я у юного вокс-оператора, и он в ответ только покачал головой, осторожно прикладываясь к своей чашке с водой; его черты лишь едва различались в слабом свете переносного нагревателя, который мы позаимствовали из рабочей сторожки.

Я поплотнее запахнул шинель, осознав, что мечтаю о чашке рекафа, но горячие напитки на ближайшее будущее оставались нам недоступными. Кипятить драгоценную влагу значило слишком много ее разбазаривать в виде пара, а судя по вычислениям Норберта, воды у нас было и так пугающе мало; в результате я не имел права даже на такое малое утешение. Я потянул тепловатой жидкости из своей фляги, ожидая ответа и сражаясь с тягой проглотить все ее содержимое. Пить медленно и бережно было единственным способом, гарантирующим, что вся влага окажется поглощенной иссохшими тканями моего тела, вместо того чтобы пройти прямиком в том или ином виде наружу.

— Никаких, — сказал Гренбоу. — Никто не нашел в себе решимости проверить, блефуете вы или нет насчет того, чтобы бросить нарушителей в пустыне.

— Не блефую, — заверил я, надеясь, что доказывать это все-таки не придется. — Мы не можем себе позволить внутренней вражды. — Я снова отпил отвратительно теплой жидкости, стараясь не обращать внимания на слабый металлический привкус. — Что приводит нас к вопросу, как вы поступили в отношении Демары и Тэмворта, после того как я вас оставил?

— Худшее, что мог только придумать, — откликнулся он с ноткой веселья в голосе. — Сделал эту парочку командой, приставив его заряжающим к ее пулемету.