– Значит, так, – сказал он. – Всем рыть не надо, поэтому нужны три добровольца. Кто хочет?

Страбыты переминались. Добровольцем быть в таком деле…

А Ник помнил цель: втереться в доверие к генералу. Значит, нужно быть послушными, а когда надо, и инициативными. И он шагнул вперед. За ним и Женька – боясь, что выскочит Машка. А третьим был Федька – неизвестно почему.

– Значит, так, – сказал БГ. – Нужно три окопа. Один полного профиля, второй по пояс, третий для стрельбы лежа.

– Я лежа! – тут же вызвался Женька, сообразив, что копать меньше.

Федька выбрал сидячий окоп, а Нику досталось работы больше всех. Валерка и Федька давно уже закончили, а он еще ковырялся. Полный профиль – это в рост, дело трудное.

Наконец и он закончил.

БГ достал телефон и сказал в него:

– Запускай!

На поле показался танк. Настоящий, с дулом, очень грозно выглядящий.

Танк направился к ним, но, не доехав метров тридцати, остановился.

– Задание! – сказал БГ. – Каждый помещается в свой окоп. Танк едет. Каждому даю по две гранаты. – БГ вручил испытуемым по две деревянных болванки с ручками. – Надо танк поразить ДО того, как он подъедет, а потом ПОСЛЕ того. В тыл ему.

– А где он проедет? – спросил Федька.

– Над вами. Это в армии обкатка называется. Ну? Чего стоим?

Притихший танк заурчал, мотор заработал, железная махина двинулась вперед.

Женька, Федька и Ник попрыгали в свои окопы.

Женьке, конечно, было страшнее всего. Он лежал и ругал себя за то, что не догадался выкопать поглубже. Страшно было и Федьке. Не сейчас – он боялся, что испугается и выскочит из окопа, когда танк будет рядом, а это очень опасно. Да и Ник боялся, хотя он умом понимал, что никакого вреда танк ему не причинит – просто проедет над ним, да и все. Гусеницы у него расставлены широко и длинные, маловероятно, что он провалится.

Танк приблизился к Женьке. Пора было кидать гранату, но Женька вжался лицом в землю, закрывая голову руками, и не мог пошевелиться.

– Бросай! – закричал генерал. – Бросай, трус!

И Женька, схватив болванку, не глядя кинул ее вперед. Тем не менее она угодила в броню, стукнула и отскочила. Танк на мгновенье замедлил ход, потом рыкнул, будто разозлился, и рванул вперед. Женька закричал от ужаса, но его не было слышно. Стало темно, а потом светлее – танк проехал, догадался он. Радуясь, что все обошлось, Женька схватил гранату и запустил вслед танку. Не добросил, правда, но не важно, главное – выдержал испытание!

Выдержали его и Федька с Ником.

Танк остановился. Друзья бросились к своим героям, начали их тормошить, бить по плечам, поздравлять.

БГ тоже был доволен.

– Ну, молодцы, молодцы, – добродушно сказал он.

И все почувствовали себя счастливыми, особенно Ник, Федька и Женька. Всем показалось, что он не такой уж и страшный и жестокий человек, этот БГ. Да, он заставил их делать очень сложные вещи. Но как иначе – это же армия. Армия, открыли они для себя, на том и строится: тебя заставляют преодолевать трудности, зато потом, когда преодолеешь, тебе становится очень хорошо.

– Ну вот, ребятки, теперь слушаем, – сказал БГ. – Командиром вашего молодежно-патриотического отряда назначаю… – Он сделал паузу, обвел глазами страбытов и в глазах каждого увидел волнение и готовность стать командиром. Ему это очень понравилось. Но решение он уже принял. – Ника!

Большинству выбор понравился. Им уже надоело, что все время командует Мишка, подростки не любят, когда ими долго руководит кто-то один, они охотно принимают перемены. К тому же Ник младше всех, ему сложно завидовать. Вот если предпочитают твоего ровесника, тогда да, тогда досадно.

И они стали поздравлять Ника: жать ему руку, трепать его волосы, давать дружелюбного тычка в ребра. Ник улыбался до ушей, но тут он поймал взгляд БГ. Взгляд был странным: испытующим и сомневающимся. БГ словно жалел, что доверил Нику командование. И Ник понял свою оплошность. Резко отведя от себя руки лезущего обнять его Никитки, он закричал:

– Это что такое? Встать в строй всем! Равнение на…

– Налево, – подсказал БГ.

– Налево! Смирно! Повернули головы! Вперед смотрим! – Ник, оказывается, успел запомнить кое-что из строевого устава, который они изучали накануне. Он четко повернулся к БГ, подошел, рубя шаг (жалея, что тут не асфальтовый плац, где подошвы ботинок впечатываются четко и звонко), вытянулся, вскинул руку к берету и доложил:

– Товарищ генерал! Боевой отряд юных патриотов построен для… для…

– Просто – построен.

– Построен! – повторил Ник.

– Как ты сказал? Боевой отряд юных патриотов? Неплохо придумано, – одобрил БГ. – Сокращенно получится – боюп. Можно расшифровать как – «боюсь предательства». Это будет ваш девиз!

Сказав это, БГ внимательно посмотрел на страбытов – сначала на всех вместе, а потом на каждого в отдельности. У них мурашки пробежали по спинам: вдруг недаром генерал произнес это слово – «предательство»? Вдруг он что-то подозревает?

– Так что будете теперь боюпы, а не страбыты, – решил БГ. И, достав из кармана две зеленые звездочки, собственноручно прикрепил их на погончики Ника, которые были до этого, как у всех, пустыми. – Настоящее воинское звание ты еще не имеешь права носить, – сказал он. – Будешь называться… Старбой! Старший боец. Нравится?

– Да. То есть – так точно!

– Ну вот и славно. А теперь – продолжайте занятия.

И БГ ушел.

Страбыты, то есть теперь боюпы, тут же расслабились, повалились на траву – сегодняшние занятия их очень утомили. Нику тоже хотелось лечь на траву, но долг командира не позволял ему этого сделать.

– Команды отдыхать не было! – строго сказал он.

– Да иди ты! – ответил Валерка. – Тут все свои остались, чего ты выдрючиваешься?

– Встать! – завопил Ник. – Встать, я сказал!

– А если не встану? – лениво поинтересовался Валерка.

– Наряд вне очереди! На кухню – картошку чистить!

Валерка сообразил, что малыш, похоже, не шутит. Доложит генералу – и отправят, в самом деле, на кухню картошку чистить, а Валерка этого терпеть не может.

Пришлось подняться.

– Всех касается! – не успокаивался Ник.

Все поднялись и молча построились.

– Равняйсь! Смирно! – скомандовал Ник. – Второй раз повторять не буду! Лешка, ты чего, не понял? – спросил он Лешку, который успел расстегнуться и снять ремень, а теперь нехотя приводил себя в порядок.

– Да понял…

– Не «да понял», а «так точно, понял, товарищ старбой!» – поправил Ник.