— Группу крови можно определить прямо сейчас, — отозвался Арсено. — Возможно, у водителя и пассажира один и тот же тип крови, но можно ведь попробовать, верно?

Он принес из машины экспертов портативный прибор. Четверть часа они с Коллинвудом трудились над пятнами. Кардинал ждал, глядя в свинцовое небо над озером. На горизонте громоздились тучи, обещая новые дожди, а значит — еще больше льда.

Арсено подошел к нему сзади, хрустя по льду.

— У водителя — первая группа, резус отрицательный, — сообщил он.

— А у пассажира?

— Посмотрели и у пассажира. Четвертая группа, резус отрицательный.

Кардинал вынул телефон и позвонил Делорм:

— Кажется, ты мне говорила, что кровь, которую нашли в кабинете доктора Кейтс, — четвертой группы, резус отрицательный?

— Именно так. Следы крови мы нашли на бумажном покрытии смотрового стола.

— Вот как могут быть связаны друг с другом эти два дела, — предположил Кардинал. — Убийца стреляет в Шекли, но и в него самого попадает пуля. Он не может обратиться в больницу, потому что врачи обязаны сообщать в полицию обо всех пациентах с огнестрельными ранениями. Поэтому он хватает доктора Кейтс и заставляет ее заняться раной.

— А потом убивает и ее, чтобы она его не выдала. Выглядит убедительно. Да, у меня для тебя еще одна новость.

— Какая?

— Тут к нам заехал Масгрейв. Знаешь, кому звонил Шекли? Ты не поверишь.

Шуинар выслушал предложение Кардинала, не выказывая никаких признаков воодушевления или даже просто интереса. Когда Кардинал закончил, он ответил подчеркнуто спокойным тоном, благодаря которому казался куда интеллигентнее, нежели был на самом деле:

— Безусловно, вы должны поехать в Монреаль, тут не может быть никаких сомнений. Но по поводу Делорм я не уверен.

— Детектив Делорм, — обратился к ней Кардинал, — как бы вы оценили мой французский?

— Какой французский? Я слышала, как вы пытаетесь на нем разговаривать, но это никакой не французский, это какое-то бормотание чудовища Франкенштейна…

— О чем вы так беспокоитесь, Кардинал? Вы же в курсе, что все в Монреале знают английский.

— Это не так, — возразила Делорм. — Это совершенно не так.

— Возможно, с тех пор, как я там был последний раз, положение изменилось. Возьмете с собой словарь. Я не убежден, что эти два преступления — дело рук одного убийцы.

— Смотрите сами, сержант, — заговорил Кардинал. — В течение трех дней мы находим в лесу два трупа. По-моему, естественно предположить, что смерть доктора Кейтс как-то связана с гибелью Шекли. Разве что у нас есть веские основания подозревать обратное.

— У нас очень много таких оснований, — заметил Шуинар. — Одна жертва — мужчина, другая — женщина. Один труп грызли медведи, другой — нет. Один человек приехал в город издалека, другой жил здесь.

— Подождите, — перебила его Делорм. — А какова вероятность, что в нашем небольшом городе найдутся два убийцы с одним и тем же типом крови — четвертая группа, резус отрицательный?

— Тип крови — еще не удостоверение личности.

— Предположим, он выстрелил в Шекли и сам получил ранение, — сказал Кардинал. — Небольшое ранение: на пассажирском сиденье не так уж много крови.

— Это я понимаю. Ему потребовался врач. Но почему, раз уж Шекли скормили медведям, с доктором не поступили так же?

— Тут есть много версий. Версия первая: думаю, мы все согласимся, что доктора Кейтс вряд ли убили из-за ее связей с какой-нибудь организованной преступной группировкой. Если и ее и Шекли убил один и тот же человек, то, значит, Леон Петруччи не нанимал Брессара, чтобы тот избавился от трупа Шекли: скорее всего, Брессара нанял кто-то другой, выдававший себя за Петруччи. В нашем городе хорошо знают Петруччи. Всем известно, что разговаривать он не может, общается записками. Об этом писали несколько лет назад в «Алгонкин лоуд», когда Брессара судили за разбойное нападение. Возможно, убийца подумал, что дважды обмануть Брессара не удастся. Возможно, он просто не хотел дважды ему платить.

— В любом случае, — вступила Делорм, — убийца был ранен в ночь на воскресенье во время перестрелки с Шекли. Возможно, он решил, что как-нибудь переживет это ранение, что оно не опасно. Но к понедельнику ему стало совсем худо, он испытывал ужасные боли, а может быть, у него никак не останавливалось кровотечение. И он понял, что ему нужен врач.

— Почему именно доктор Кейтс?

— Мы пока не знаем, — ответила Делорм.

— Но вы проверяли ее пациентов. И ее коллег.

— Вот почему я должна поехать в Монреаль вместе с Кардиналом. Вдвоем мы быстрее сумеем обработать эти телефонные номера. И если мы поймем, кого искал Шекли, то мы узнаем, кто убийца.

— Бог ты мой, терпеть не могу принимать решения, — пожаловался Шуинар. — Вы бы чувствовали себя точно так же, если бы вам пришлось все время думать о том, как уложиться в бюджет.

— Значит, я тоже еду?

— Но не вздумайте задерживаться дольше, чем необходимо. Ни на минуту дольше.

Штаб-квартира Канадской королевской конной полиции, управление «С», Монреаль. Атмосфера спокойная и деловая, все очень вежливы. Кардиналу подумалось даже, что он по ошибке зашел не в то здание. Они с Делорм только что провели опрос в отеле «Регент» — безликом бетонном строении рядом с автострадой, по сравнению с которым убранство управления «С» казалось просто шикарным.

— Больше похоже на страховую компанию, чем на полицейский участок, — заметила Делорм.

Им предоставили небольшую комнату, где они и провели первую беседу — с сержантом Раймоном Дюшармом. Кардинал заключил, что Дюшарму не меньше шестидесяти пяти — откуда иначе все эти многочисленные морщины на багровом лице? У него было тело пловца и голова философа — широкий разлет бровей, заостренные черты лица, тонкогубый, саркастически кривящийся рот. Зубы у него выглядели слишком хорошо, чтобы быть настоящими.

— Итак, вы друзья Малькольма Масгрейва, — проговорил Дюшарм. Французский акцент придавал его речи своеобразную свежесть. — Я знал его, когда еще он был вот таким. — Он провел рукой чуть выше колена.

— Вот как? — удивился Кардинал. — Не могу себе представить, чтобы Малькольм Масгрейв когда-то был такого роста.

— Да-да, — заверил его Дюшарм. — Мне довелось работать с его отцом, вообразите. В старые добрые времена. Отец его был первоклассный работник, один из лучших. Садитесь, прошу вас. Выпьете что-нибудь? Кока-колу? Кофе? Нет? Точно? Ну хорошо. Итак, я имел возможность посмотреть на фотографию, которую вы мне послали. Но сначала позвольте осведомиться, много ли вы помните об Октябрьском кризисе.

— Октябрь семидесятого, — ответил Кардинал. — Члены Фронта освобождения Квебека[10]похитили двух человек. Был убит Рауль Дюкетт, один из министров провинции. Я помню.