Конечно же, Балморал — это дело рук архитекторов и рабочих, но отдадим должное и принцу, он был неутомим. Именно он решил строить новый замок и принимал участие в разработке проекта, наблюдал за ведущимися работами (от бальной залы до молочной фермы и домов для рабочих). Сбегающие вниз, к реке Ди, террасы и сады вокруг Балморала тоже разбиты по проектам принца.

В свободное от государственных дел время королева присоединялась к мужу, и они вместе с детьми путешествовали по окрестностям — то пешком, то на пони, то в карете, порой удаляясь от дома на много часов пути. Только в Балморале и его окрестностях они могли гулять, где вздумается, и даже укрыться от дождя в какой-нибудь заброшенной хижине. Только там королева могла приходить в гости к местным жительницам, простым шотландкам, которые буквально боготворили её, как, впрочем, и слуги в замке — тоже шотландцы. Только там королевская семья могла с чистым сердцем отплясывать быстрые шотландские танцы, джиги, рилы и стратспей, под мелодии, которые играли местные музыканты — в том числе и на балах для своих любимых слуг-шотландцев. Только там королева прощала то, что обычно совершенно не переносила — когда кто-то перебирал со спиртным.

Почему? Потому что, как говорила королева, «шотландский воздух, шотландский народ, шотландские холмы, шотландские реки, шотландские леса лучше всех в мире».

Там получила предложение руки и сердца от принца Фридриха Прусского старшая дочь Виктории и Альберта, принцесса Виктория: «Сегодня днём, во время нашей прогулки на Крайг-на-Бан, он сорвал веточку белого вереска (эмблему удачи) и протянул ей. И это помогло ему признаться в своих чувствах, пока они ехали вниз, к Глен Гирнох, что и привело к счастливому исходу». А старенькая миссис Грант спустя два года, когда принцесса будет Уезжать к жениху, искренне выложит королеве всё, что У неё на сердце — мол, наверное, принцессе так же жаль Уезжать от них, как и им жаль, что она их покидает. Через тридцать лет чета снова навестит Балморал, и Фридрих снова сорвёт веточку белого вереска для своей Виктории, на том же самом месте. Эту веточку она сохранит до конца своих дней — в память о муже и счастливом времени в Балморале.

Да, в Балморале можно было отдохнуть и душой, и телом, и этих счастливых дней королева Виктория не забудет никогда. И позже, вспоминая их, процитирует в своём дневнике «Песнь последнего менестреля» сэра Вальтера Скотта. Шотландца.

Счастье было, но оно оказалось не таким долгим, как хотелось бы — впрочем, со счастьем всегда так. В 1861 году принц Альберт скончался. В августе 1862 года в его память на одном из холмов была воздвигнута высокая, около десяти с половиной метров, пирамида из камней. Таких знаков в округе будет немало, и каждый отмечает какое-нибудь знаменательное событие в жизни королевской семьи. Не всегда, увы, радостное.

Но королева не только не забыла Балморал — теперь он стал ей едва ли не дороже, чем прежде, потому что был памятью о счастье. И весну, и осень (в мае был её день рождения, в ноябре — день рождения Альберта) Виктория проводила там. Туда приезжали её дети и многочисленные внуки — а если учесть, сколько их было, то неудивительно, что Балморал стал прекрасным детским воспоминанием для многих, и ещё не одна принцесса дала своё согласие избраннику именно в этих холмах. Там королева принимала многочисленных гостей — от знаменитой сестры милосердия Флоренс Найтингейл до российского императора Николая II и его супруги Александры Фёдоровны, родной внучки Виктории. Когда в 1882 году королева Виктория отправилась на Ривьеру, то путешествовала она инкогнито, под именем графини Балморал…

Замок и поместье и поныне являются частной королевской собственностью. Правда, когда король Эдуард VIII в 1936 году отрёкся от престола, его брату, ставшему королём Георгом VI, пришлось выкупить Балморал у Эдуарда, чтобы любимая летняя резиденция осталась у правящей династии. Летом туда непременно приезжают отдыхать, и королева Елизавета II тоже соблюдает эту традицию. Но не столько ради самой традиции, сколько потому, что Балморал — действительно чудесное место.

Поместье не простаивает — там активно ведётся хозяйство, есть молочная ферма, пастбища и т. д.; в лесистой части водится множество благородных оленей. Парки и сады Балморала ежегодно посещают десятки и Десятки тысяч людей. Можно наведаться и в сам замок, Но увидеть посетители могут только знаменитую бальную залу, в остальные помещения вход воспрещён. Что это частная собственность, хотя и королевская, но не во всём публичная. Балморал создавали для себя, для своей семьи — должен же быть любимый уголок даже у королей?..

Сокровища и реликвии Британской империи… Сколько бы мы ни говорили себе, что сокровища — это не только и не столько драгоценности, не вообразить себе при этих словах сверкающие богатства очень сложно. Да, в общем, и незачем — за долгие столетия британские монархи стали обладателями действительно великолепного собрания драгоценных украшений, одного из лучших в мире.

Исторические хроники полны сочных описаний — к примеру, жених королевы Марии Тюдор преподнёс в 1554 году «огромный плоскогранный алмаз в превосходной золотой оправе, стоимостью 50 000 дукатов; ожерелье из восемнадцати бриллиантов, стоимостью 32 тысячи дукатов; огромный алмаз с подвеской из большой жемчужины, стоимостью в 25 000 дукатов; и другие драгоценности, жемчуга, алмазы, изумруды и рубины неисчислимой ценности». Представить себе объём этих сокровищ и их ценность невозможно. Веками драгоценности передавались из поколения в поколения или раздаривались возлюбленным, их получали в подарок от подданных, они покидали страну и порою возвращались обратно. Их заказывали придворным ювелирам или же переделывали те, что достались в наследство.

Для кого-то это было только обязанностью и тяжёлой ношей, как, например, для королевы Шарлотты (она стала супругой короля Георга III в 1760 году): «Я думала поначалу, что всегда должна носить их [драгоценности], оказалось же, что надевать их сложно и хлопотно, они требуют ухода и внимания, к тому же я постоянно боюсь что-нибудь потерять — словом, поверьте мне, мадам, уже через две недели я затосковала по своей прежней манере одеваться». Другие были готовы терпеть все неудобства, чтобы только продемонстрировать блеск монархии — причём в буквальном смысле. О коронации Георга II и его супруги Каролины современник писал: «Наряд королевы по этому случаю был настолько роскошен, насколько позволили объединённые средства города и пригородов; помимо своих собственных драгоценностей (которых у неё немало, и они весьма ценны), на голове и плечах у неё был весь жемчуг, который она смогла одолжить у знатных леди с одного конца города, а на юбке были все бриллианты, которые она позаимствовала у евреев и ювелиров с другого конца города».