Уильям постоянно вздрагивал от лихорадки. Приложив руку ко лбу, девушка ощутила жар и печально покачала головой. Ему нужен был покой и уход, но и лошадь с носилками нельзя было торопить, чтобы Уильяму не стало ещё хуже от тряски. При такой скорости путь до Брасо Дэнто займет дней пять, в лучшем случае.

— Отец, — обратилась Йева к поравнявшемуся с носилками Филиппу. — Почему не затягиваются раны и его так сильно лихорадит?

Холодные синие глаза графа из-под густых темных бровей, едва тронутых сединой, тоже внимательно изучали Уильяма, но о чем Филипп думал, нельзя было понять.

— Голоден, — коротко ответил граф. — Он не до конца обратился и от него всё еще пахнет человеком. Если бы правила не обязывали меня уведомить совет и дождаться суда, я бы уже из милосердия прервал его страдания.

— А он не умрет по дороге в Брасо-Дэнто с такими-то ранами?

— Нет. До замка доживет, пусть и в состоянии между жизнью и смертью.

Близнецы ехали рядом с отцом, рассматривая с интересом рыбака из Малых Вардцев, который голыми руками убил более десятка воинов Райгара. Каждый из близнецов думал о своем. Йева размышляла о сложности пути, по которому невольно прошел этот мужчина, о его страданиях и несчастьях, о том, как его едва не растерзали в родной деревне. Ну а Леонардо вспоминал обещание Гиффарда, и волновало его лишь оно.

Дождавшись, когда сопровождающий Филиппа гвардейский конный отряд чуть отстанет, Лео поравнялся с отцом и заговорил тихо и осторожно.

— Отец, а как Совет отреагирует на него?

— Негативно, — задумчиво смотрел на человека Филипп и качал головой. — Это нонсенс, позор всем вампирам. И представить нельзя было, что человеку, да еще простому рыбаку, передадут такой великий дар. Но зачем это было сделано Гиффардом — дело понятное.

— И зачем?

— Из-за обещания, данного мне тридцать пять лет назад, — промолвил тихо Филипп, чтобы его разговор с детьми не донесся до ушей воинов. — Он передал кровь этому рыбаку, чтобы тот принес ее нам. Вот и все.

— Суд удовлетворит наши притязания?

— Я думаю, что да.

— Как же Райгар?

— Что Райгар? У него был шанс под шумок выпить Уильяма, и он его упустил. Был бы умнее, сам бы примчался из замка в Варды и с легкостью нашел этого рыбака. Но нет, он слишком самоуверен и отправил этого шелудивого пса.

— Когда же суд?

— Я не знаю, сын мой. В соответствии с правилами, после вашего письма я сразу отправил гонца в Йефасу. Ответа еще не было, и возможно мы долго его будем ждать, потому что ситуация беспрецедентная и скорее всего будут собирать всех. Созывать и тех, кто сидит в пещерах уже столетиями и растерял человеческий облик, и тех, кто живет в самых дальних областях Севера.

Леонардо понимал, что ответ на его вопрос был более утвердительным, чем он предполагал. Он бросил взгляд на Уильяма, полный предвкушения, — таким же взглядом смотрит селянин в канун праздника Аарда на ещё живого поросенка, мечтая поскорее вкусить блюдо из парной свинины на ужин.

«Из огня да в полымя», — подумала Йева, слушая этот разговор, и с жалостью посмотрела на мечущегося в лихорадке вампира.

Постепенно сосны, которые составляли основу светлых лесов вокруг Вардов, сменились темным непроходимым ельником. Именно здесь, так и не дойдя до границы с графством Солраг, Уильям встретился с Хемартом. Старому шаману покровительствовал Райгар, и потому вурдалаки не смели его трогать и обходили его дом и владения стороной.

Всадники проезжали это место осторожно, зная, что такие темные леса кишат всякими демоническими тварями: от пакостных чертят до свирепых вампалов. Но большинство демонических существ нападет лишь на одиноких путников, дуря им головы, либо дожидаясь, пока путник зайдет слишком глубоко в лес. Да и к тракту разнообразные духи и демоны старались не подходить, а обитали где-то там, во тьме.

А вот про вурдалаков не стоило забывать — именно этих тварей более всего опасались воины графа Тастемара. И это при всем том, что хищники почти не обладали магией, но охотились стаей и могли разодрать группу путников даже на тропе, если чувствовали, что это им по силам.

Вурдалаки вряд ли бы решились напасть на столь многочисленный и хорошо вооруженный отряд. Но осторожность при движении по этому тракту лишней точно не была. Да и Офурт, имеющий скверную репутацию, этому способствовал.

Пока Йева пребывала в думах по поводу рыбака, а Лео предавался честолюбивым мечтам, Филипп фон де Тастемара, вдруг резко вскинул голову. Он прищурился, сосредотачиваясь, и потом чуть побледнел.

— Отряд, ускорьтесь! Здесь небезопасно!

Люди стали озираться по сторонам, не понимая, где их лорд мог узреть опасность. Но где-то вдалеке птицы вспорхнули с деревьев и перепуганно закричали. Словно вторя им, до ушей Солров донесся протяжный и басовитый рев какого-то очень крупного и неизвестного им существа.

Будь Уильям в сознании, то он бы рассказал, что это за бестия, но сейчас он лежал на носилках, установленных на лошади, которая прижимала уши к голове и учащенно дышала. Отряд ускорился, близнецы по приказу отца держались ближе к раненому рыбаку, чтобы успеть подхватить его в случае падения, если испуганную лошадь вдруг понесёт.

Но всё обошлось, и спустя сутки отряд, наконец, покинул ельник и выехал на равнины, а через два дня пути по полям прибыл в Брасо-Дэнто.

Вид города вызывал трепет, смешанный с восторгом. Брасо-Дэнто основали полторы тысяч лет назад — древние зодчие возвели его на склоне горы, окружив высокой крепостной стеной из серого камня. Более неприступной твердыни север не знал.

Брасо-Дэнто не мог соперничать с городами юга ни по численности населения, ни по размерам. Но в его облике сквозила мощь, сплетались простота и своя, особая, грозная красота. Под защитой толстых внешних стен жили знать, зажиточные торговцы и лучшие мастеровые графства. На многочисленных шумных рынках велась бойкая торговля товарами со всего Севера. У подножия города лежали тучные нивы и пышные сады, которыми кормился Брасо-Дэнто.

Мощеные улицы взбирались по пологому склону, к замку графа, где над ним с севера и востока нависала громада острой горы. На западе неприступная твердыня Филиппа упиралась в обрыв, на дне которого рокотала бурная река Брасо, давшая городу свое имя. Поговаривали, что если выйти на балкон замка и посмотреть вниз, то можно увидеть, как дикая бурная стихия устремляется в горные недра. Ходила молва, что это страшное и завораживающее зрелище стоило многим неугодным жизни — их просто сбрасывали в Брасо, где тела бедняг разбивались об острые скалы, и вода скрывала следы преступления, унося остатки глубоко под землю. Река вытекала с другой стороны горы, в низовье, где находился уже другой город — Алмас.

Жители города с почестями встретили графа Филиппа фон де Тастемара и его отряд — они рукоплескали своему повелителю, в воздухе звенели молитвы Ямесу за здоровье и удачу хозяину Брасо-Дэнто и его детей. Уже почти пятьсот лет граф мудро правил этими землями, заботясь как о ремесленниках и торговцах, так и о крестьянах, причем крестьяне при нем жили лучше, чем некоторые зажиточные при Райгаре в Офурте, поэтому всем в Вороньих землях было плевать, почему граф живет так непозволительно долго. Всех устраивала эта благодатная стабильность и отсутствие войн, а самого Филиппа в народе и за пределами Солрага прозвали «Белым Вороном».