Других Рышард не знал, хотя лица их видел – когда читал досье. Сейчас сухая информация, содержащаяся в голове, оживала, обрастая плотью.

– Сайрус, – представился первым невысокий, но очень широкоплечий мужчина с пронзительными зелеными глазами.

. – Очень приятно, – улыбнулся Крачковский, отвечая на крепкое рукопожатие, а назойливый голос словно шептал в ухо: Сайрус О'Лири, тридцать девять лет, выпускник военного училища в Кейптауне, командовал взводом штурмового десанта, уволен из вооруженных сил за проявления расовой нетолерантности. Активный участник «Белого Возрождения»…

– Потом-потом, – замахал руками Фонти, прерывая начавшийся процесс знакомства. – Успеете еще всех узнать, если, конечно, вам понравится у нас в клубе. Садитесь быстрее! Начнем наше заседание!

Загрохотали отодвигаемые стулья.

Рышард сел, оказавшись между О'Лири и Эрлингмарком.

– Итак, начнем. – Хозяин дома занял место во главе стола. – Мистер Крачковский, для начала я должен объяснить, чем мы тут занимаемся. И если вам покажется, что наши занятия в чем-то противоречат вашим убеждениям – вы вольны уйти. Но если примете решение остаться, то тем самым возьмете на себя обязательство соблюдать правила нашего клуба.

– Я готов выслушать вас, – ответил Рышард максимально серьезно, понимая, что любая ирония сейчас будет неуместной.

– Хорошо, – кивнул Фонти. – Так вот, в моем доме собираются те, кто считает, что современное состояние науки и общества, несмотря на экономическое благополучие на Земле, крайне неудовлетворительно!..

Черные глаза доктора сверкали, точно лазеры, а в речи звучала истовая, фанатичная убежденность. Сидящий напротив Рышарда худощавый молодой человек с очень светлыми волосами внимал Фонти с благоговением.

– …Что отягощенное гуманизмом, – продолжал тот, – и прочими предрассудками сознание человечества не готово к выживанию в космосе, где единственным способом взаимодействия между разумными видами является война!

– Пока мы вроде успешно справляемся с агрессией, – осмелился высказаться Рышард.

– По той причине, что нами не заинтересовалась ни одна из могучих рас, владеющих Галактикой! – Лицо Фонти болезненно скривилось. – Эту информацию от нас скрывают! Скажи, Сайрус!

– Да! – О'Лири говорил, словно выплевывая слова. – Те, с кем мы сражались – жалкое отребье! Варвары на окраинах галактической цивилизации!

– Откуда это известно?

– От раненого картебианца, который попал ко мне в руки на Враджусе. – В голосе бывшего офицера проскальзывали одновременно горечь и ненависть. – Уверен, что правительство Федерации знает об этом, но молчит, боясь паники!

– Им все известно, но они не хотят что-либо менять, не желая терять власть! – вновь взял слово Фонти. – Для выживания человечеству нужен новый социальный строй, а создать его поможет только новая, очищенная от мишуры социальная наука, которую создадим мы!

– И что это за строй? – Рышард старательно продолжал играть роль неофита.

– Жесткая иерархия! – В запале Фонти даже ударил кулаком по столу. – Выстроенная по расовому принципу!

– По расовому?.. – Крачковский изумленно заморгал. – Это каким же образом?

– Очень просто, – вступил в разговор Эрлингмарк. – Каждая раса должна заниматься предназначенным ей от природы делом.

– Совершенно верно, – кивнул Фонти. – Вы ведь знакомы с древнеиндийским учением о варнах, которых европейцы назвали кастами?

– Что-то слышал, – Рышард недоуменно пожал плечами.

– Так вот, настало время его вспомнить! – Лицо хозяина дома пылало вдохновением. – И модифицировать. Брахманы, те, кто творит, занимается наукой и управляет – белая раса, европеоиды! Кшатрии, воины – черная раса! Вайшьи, те, кто занимается ремеслом и торговлей – семиты, смуглая раса! И шудры, кому надлежит первенствовать в тяжких трудах – монголоиды, самые многочисленные ныне на Земле!

Рышард ощутил, как у него самым банальным образом кружится голова. В мозгах что-то поскрипывало – уж слишком много бреда обрушилось на них за столь короткий промежуток времени.

Любой нормальный человек, узнав, во что верят Фонти и компания, тут же сбежал бы из «дискуссионного клуба» и позже обходил бы его десятой дорогой. Но для офицера СЭС такой поступок был невозможен.

– Слишком уж все звучит необычно!.. – сказал Рышард, не скрывая изумления. – И вы пытаетесь разработать теоретические основы функционирования подобного сообщества?

– Мы занимаемся не только теорией, – начал было О'Лири, но, поймав предостерегающий взгляд Фонти, осекся.

– Да, – сказал тот. – Именно этому мы и посвящаем наш досуг!

– Жесткая иерархия? – Как и положено ученому, у Крачковского первым вступил в дело скепсис. – А как же постулат о том, что в турбулентной и сложной среде выживают только гибкие системы?

– Иерархичность не отрицает гибкости, – покачал головой Фонти. – Впрочем, это все трудно осознать сразу. Вам, мистер Крачковский, я думаю, надлежит все это обдумать. И, надеюсь, до следующей недели вы сами примете решение о том, нужно ли вам присоединяться к нашим научным изысканиям или нет!

– Да, наверное, – Рышард поднялся из-за стола. —

Всего хорошего!

– До встречи, – дружелюбно кивнул Эрлингмарк, а Кокс помахал рукой. Прочие ограничились кивками.

– Я верю, что разум предков поможет вам принять правильное решение, – пожимая руку, у самой двери напутствовал Рышарда хозяин дома, – и мы еще не раз увидимся!

– Надеюсь, – вяло ответил молодой социолог и вышел на улицу.

19 октября 2219 года летоисчисления Федерации

Земля, Сан-Антонио

– Нет, мистер Риделли, я не могу принять вашу работу, – еще раз повторил Рышард, почти физически ощущая, как тает его терпение. – Это простая компиляция. Где ваш личный вклад? Где творческая составляющая? А? Вы поняли свою ошибку?

– Да, понял, – кивнул тощий юноша, черные волосы которого торчали, напоминая небольшой взрыв. – Но, может быть, все же примете?..

– Нет! – Крачковский почувствовал, что превращается в чайник, который вовремя не сняли с плиты. – Идите и переделывайте!

Процесс преподавания, выглядящий со стороны синекурой, оказался далеко не легким делом. Выпроводив упертого студента (а ведь этот далеко не из худших!), Рышард вытер лоб и посмотрел на часы.

До окончания приемного времени оставалось всего пятнадцать минут. Нужно вытерпеть совсем немного!

Поэтому когда входная дверь чуть слышно скрипнула, Рышард едва не застонал. Как оказалось, зря. Это был всего-навсего Эрлингмарк.

– Привет, – сказал он. – Ты живой?

– Скорее нет, чем да, – ответил Рышард. – Но искренне надеюсь, что больше сюда никто не заявится. Заходи.