Что касается меня, то я терпеть не могла агеевских опричников, а их главарю Юрке Шилову не доверила бы даже сторожить собственного спаниеля на прогулке. Однако личность негодяя они все-таки установили и даже нашли фотографию, на которой Машка, заливаясь слезами, узнала своего обидчика. Но самого Вадима Германовича Батманова Роману и его ищейкам отыскать не удалось. Люди, которым мой муж привык верить на слово, сообщили, что Батманов отбыл в длительную загранкомандировку…

* * *

— Марина Борисовна! С вами все в порядке?! — встревоженный Каширин на всякий случай уступил мне свой стул.

— Спасибо, Родион, — я ободряюще ему улыбнулась.

Пока Каширин рылся в адресной базе, я зашла к Спозараннику.

— Глеб, мне кажется, я могу предложить твоему отделу интересное расследование.

Спозаранник окинул меня испытующим взглядом ученой совы Бумбы, что означало высшую степень заинтересованности. Пока я пересказывала ему историю о пропаже денег с банковского счета, из совы он превратился в нахохлившегося марабу, что означало крайнее разочарование.

— При всем моем уважении к вам, Марина Борисовна, я должен отказать.

Мы не занимаемся расследованием семейных склок. Ваша Ларионова — типичная тунеядка, ее приводит в ужас перспектива ударить в этой жизни палец о палец. А вы хотите, чтобы ради ее безбедного будущего днями и ночами вкалывали ваши коллеги?

— Глеб, я лично заинтересована в том, чтобы проучить этого мерзавца. — Я вкратце описала начальнику расследователей злоключения своего семейства.

Спозаранник снова «осовел» и, три раза качнувшись на стуле, дал уклончивый ответ:

— Хорошо. Если Каширин и Зудинцев согласятся помочь, ищите своего Батманова. Но в рабочих планах моего отдела этого расследования нет и быть не может. И учтите, милочка, вы мне ничего не говорили, а я ничего не слышал.

Ребята помочь согласились. Каширин взял на себя Батманова, а Зудинцев — УБЭП и кое-какие РУВД, где у него остались друзья и сослуживцы.

— Эх, вспомню молодость проклятую, поработаю топтуном, — веселился Родька.

Я отыскала в семейных архивах фотографию Батманова, ту самую, которую когда-то пришлось показать моей Машке, чтобы она в одном из трех запечатленных на ней мужчин узнала извращенца. Физиономия Вадима Германовича была обведена выцветшим от времени красным фломастером.

И здесь на помощь нам пришла старая знакомая Родиона — барменша Милочка, в недалеком прошлом просто Люська. С Кашириным у Людмилы были связаны светлые воспоминания. Около двух лет их соединяла паромная переправа Петербург-Стокгольм. Люська процветала за стойкой бара парома «Анна Снегина», обсчитывая пьяных викингов, а Родион к скромному довольствию курсанта Арктического училища плюсовал круглые суммы, вырученные от продажи закупаемых оптом шведских телевизоров.

Случайно заглянув в клуб «Полумесяц», Родион выпил с Люськой за старые добрые времена и между делом показал фотографию Батманова. Нам повезло — Милочка узнала в Батманове завсегдатая своего заведения… Родион заручился ее поддержкой в нашем деле:

— Крошка позвонит мне на мобильный, как только Батманов появится в «Полумесяце».

Зудинцев объявил боевую готовность номер один, и мы с нетерпением стали ждать звонка от Родькиной «крошки».

* * *

Ночное заведение «Полумесяц» появилось в городе недавно, но сразу заняло лидирующую позицию в рейтинге клубов, обогнав «Аквариум» и «Тамбовские ночи». Светка Завгородняя — непревзойденный знаток клубной жизни, презрительно скривила губы, когда я спросила ее о «Полумесяце»:

— От малолеток не протолкнуться.

Папики есть ничего себе, но они все в «Полумесяц» с определенной целью ходят — для съема нимфеток.

«Это именно то, что нам нужно», — подумала я, поблагодарив Завгороднюю за исчерпывающую информацию. Ведь согласно добытым Кашириным сведениям, Вадим Батманов числился среди завсегдатаев заведения.

Ночная жизнь — удовольствие не из дешевых. Одно дело — я, жена состоятельного бизнесмена, другое — Каширин и Зудинцев. Культпоход в «Полумесяц» был им явно не карману. Решено было попросить денег у Скрипки. Мне всегда не давала покоя мысль, почему жизнь так несправедлива? Одним женщинам везет — им достаются богатые мужчины, другие вынуждены довольствоваться бедными. Но хуже всех Горностаевой — ей попался скупой.

— Что? Деньги на кабак? — подпрыгнул Скрипка. — Ни в коем случае.

В смете Агентства не предусмотрены расходы на сомнительные развлечения.

Я не хочу получить еще один выговор от Обнорского.

— Тебе, Леша, пора отличать поход в кабак с бабами от оперативного мероприятия, — назидательно сказал Зудинцев.

— Один мой знакомый, скромный кандидат наук из отдела моллюсков и членистоногих Зоологического музея, — завел свою пластинку Скрипка, — всю жизнь мечтал попробовать устриц. Долгие годы он откладывал в копилку разницу между зарплатой и прожиточным минимумом, чтобы купить путевку за границу. Из-за необходимости постоянно жить в режиме строгой экономии он отказался от мысли иметь семью, выписывать газету «Явка с повинной» и научился штопать носки. Наконец он скопил достаточно денег и отправился в Италию на целых две недели. На третий день пребывания туристическую группу привезли в Венецию. Кандидат наук немедленно отпочковался от соотечественников. В то время как гид вещал о затхлых водах венецианских каналов и просил ни в коем случае не есть местных устриц, мой приятель уже делал заказ в ресторане. Все последующие за этим дни, вплоть до отлета на Родину, он провел в инфекционном отделении больницы Святого Марка.

С тех пор он решил: чем спускать деньги в унитаз, лучше ужинать дома, в кругу семьи. А на сон грядущий почитать «Явку с повинной», пока жена штопает носки.

— Короче, сказочник, — не уловив морали в очередной басне завхоза, напрямую спросил Зудинцев, — ты спонсируешь оперативно-розыскное мероприятие Агентства или саботируешь?

Скрипка поерзал на стуле, всем своим видом выражая крайнее неудовольствие, но деньги все-таки выдал.

* * *

Каширин и Зудинцев вовсе не имели меня в виду, когда разрабатывали план операции. Пойти с ними я напросилась сама. Во-первых, потому что уже сто лет не была в подобных заведениях и знала о них только по рассказам Машки, а во-вторых, у меня были свои счеты с Вадимом Германовичем Батмановым.

Вечером, расхаживая по своей гардеробной, я в сомнении перебирала туалеты.

— Маша, — позвала я дочь, — что сейчас надевают в ночной клуб?

— Ну, не знаю. Топики всякие, кожаные брючки, коротенькие юбочки, чтобы все было в обтяжечку. А тебе зачем?

— Да вот, собираюсь развлечься, — гордо заявила я.

— В топике? Мать, тебя же привлекут за дискредитацию человеческого тела, говорю тебе как будущий юрист.