– Уж не собираешься ли ты спускаться? – спросил Крид.

– Собираюсь. Спустите меня, и я осмотрюсь.

– Ничто не могло спастись у этих скал.

– Если бы мой корабль разбился и моих матросов унесло в море, я надеялся бы, что любые, такие же, как мы, моряки сделают больше, чем станут ломать надо мной руки с безопасного расстояния.

Крепко обвязанного под мышками, его принялись спускать мимо скального обрыва. Не такого уж гладкого, Ролу удалось найти опору для ног. По мере спуска буруны ревели все громче. Когда он спустился примерно на десять фатомов, оказалось, что веревки больше не хватает. Он развязал свой конец, обвил им тяжелый камень и начал карабкаться последние несколько ярдов, получая в лицо залпы холодных соленых брызг. Элиас был прав. Ничего. Ни щепочки. Жестокие волны очистили камень от любых останков кораблекрушения. Он зря тратил время.

Но нет, чтото едва шевелится в белизне бурунов. Большое и блестящее. Если бы не ночное зрение, Рол этого не разглядел бы. Не человек. Наверное, выбросило какуюнибудь большую рыбу. Рол подвигался все ближе, пока волны не промочили насквозь его одежду, а пена не заклокотала вокруг колен.

Моргнули два зеленых огонька, наблюдая за ним. Ему показалось, что в реве моря он разобрал голос. Вздрогнув, он стал карабкаться и скользить по черным камням, смахивая морскую воду с глаз. Не человек, но нечто, подобное человеку, крупнее, чем мог бы быть любой из людей. Неведомо что воздело руку, белопенный водоворот окружил его, пытаясь оторвать от скалы. На глазах Рола зеленые огоньки исчезли, скрытые бурунами. Он двинулся дальше, вода ударила его по голове и плечам, бросив навзничь на камни. Он прильнул к ним, дожидаясь, пока волна не отступит, ощущая вкус крови. Когда он смог взглянуть, неведомо что опять выбралось из воды. Оно было в фатоме отсюда, не более, на его лице, ибо у него, правду сказать, имелось лицо, поблескивали два огромных клыка, а изумрудный свет в глазах то вспыхивал, то пропадал, как обычно при мигании.

– Дай мне твою проклятущую руку, ну дай же! – Голос прозвучал хрипло и надсадно, но глубоко, точно из колодца.

Рол протянул руку, и ее немедленно охватила чудовищная лапища. Затем оба опустили головы, ибо на них налетела новая волна. Когда она ушла, неведомо что судорожно скакнуло вверх по скале, и Рол что есть мочи упер подошвы в камень, таща диковинную тварь. Ее ноги пружинили, и слышно было, как скребут скользкий камень когти. Когда Рол испугался, что сейчас его руку вырвет из плеча, одна нога спасаемого нашла опору, и жуткая хватка ослабела. Неведомо что с удовольствием выпрямилось в полный рост и шлепнулось спиной о склизкий камень. Они лежали рядышком и наблюдали, как гигантский бурун несется на них, белогривый и щедрый яростью. Затем как один вскочили и полезли вверх. Волна бессильно зачавкала у их ног и удалилась, гремя по гальке и камням. Спасенная Ролом тварь села, тяжело дыша. По всему ее громадному телу виднелись ссадины и признаки переломов, кровь темно сияла в звездном свете.

– Спасибо, – сказало спасенное. – Я держался здесь достаточно долго.

– Ты с корабля?

– А откуда еще? – Оно закрыло жуткие глаза, и сухой черный язык облизал его клыки. Тут Рола наконец осенило. Ночь в Аскари, нечаянный кусочек чужой жизни.

– Я знаю тебя. Ты полутролль. Тебя зовут Галлико.

Голова чудища резко повернулась, свет в глазах запылал ярче.

– Ну и дела! Откуда ты знаешь?

– Мы както встречались. Давнымдавно. Я спас вашего казначея от грабителей в Аскари. Я забыл его имя.

– Вудрин. Боже мой, тот самый ужасный юнец, в котором есть Кровь! А ты вырос, мой мальчик. А зовут тебя, да, зовут тебя, кажется, Рол.

– Так и есть.

Галлико рассмеялся, гулко, как из бочки, рокоча, перекрывая даже грохот бурунов.

– Вот мы и встретились столько лет спустя, случайно, на самом пустынном берегу на свете из нанесенных на карту. Если только здесь о чемто не позаботилась судьба, я на всю жизнь оставлю пиво. Мальчик, какая славная встреча, я тебе рад.

– Там был ктото еще?

Галлико заметно приуныл.

– Были, но не сумели удержаться. Их забрало море. Вудрина в том числе. Он совсем не умел плавать.

– Прости.

– Потом, потом. А сейчас надо бы залезть туда, где посуше. Я чувствую себя, как если бы заглотал половину треклятого Внутреннего Предела. Меня просолило по гроб жизни. Как ты спустился?

– Моя команда там, наверху, с веревкой. Они нас вытянут.

Время близилось к полуночи, когда все они стояли на вершине скалы. И когда моряки разглядели наконец того, кого, потея и стеная, тащили наверх, они утратили дар речи, как тот, кто отправился удить форель и вытащил кита. Придя в себя, они уделили Галлико немного драгоценной воды, и Крид, кажется, меньше прочих потрясенный встречей с полутроллем, помог тому перевязать раны. Галлико ободрали казарки, он заработал тьму синяков и кровоподтеков, когда его било о камни, а затем трясло и кидало несколько часов, пока он противился волнам, но он был бодр и весел. Как только ему это удалось, он заковылял к краю скалы и взглянул в море.

– А это ваш корабль там, в бухте?

– Да, – ответил ему Рол. – Нам в бурю снесло мачты, но мы уже поставили временные. Как только ветер, дующий на сушу, немного поутихнет, мы выйдем в море. Но нам нужна вода.

Галлико мрачно кивнул. Он все еще таращился на горизонт.

– Вам не повредит осторожность. Два бьонийских военных судна рыщут здесь в жажде крови. Это они загнали нас навстречу ветру, а когда сами пошли прочь от него, было слишком поздно, чтобы удержаться подальше от скал.

– Мы служим Купеческому Союзу. Сомневаюсь, что они нас побеспокоят, – сказал Рол, вспомнив померещившуюся ему в морской дали череду огней. Ему хотелось узнать, почему судно Галлико бежало от бьонийцев, но он не был уверен, как спросить. Полутролль доброжелательно оглядел его.

– Наш корабль, «Гадюка», был приватиром, Рол Кортишейн. Лучше тебе прямо сейчас это узнать.

– Ты пират?

Галлико жутко ухмыльнулся.

– За мои грехи.

– И был пиратом в Аскари?

– Строго говоря, нет. Но времена меняются. А теперь что ты предпочтешь: чтобы я ушел в глубь Голиада, или согласен терпеть такого, как я, в своей команде? Ты ничем мне не обязан, а я обязан тебе жизнью. Я уберусь прочь, если ты не хочешь дружбы с мне подобными, и не буду изза этого думать о тебе дурно.

Рол поглядел на Крида, но лицо бывшего приватира было непроницаемо.

– Оставайся с нами. Если что, найдется место под палубой, чтобы тебя спрятать. Я не брошу никого в такой беде, как у тебя.

Галлико положил лапу на плечо Ролу.

– Тогда еще раз благодарю тебя. Я этого не забуду. Теперь я твой по гроб жизни.