— Вы про водку говорили, — напомнил дядя Гриша.

— А, да, точно. Она у меня своя, жутко крепкая, сразу с ног сшибает. Да и без закуски же. Какая у них там закуска?! А хотя бы и с закуской. Всё одно — валит.

— Эти двое — молодые, крепкие?

— Да вроде и не скажешь, литра хватит.

— Так и поступим. Сколько с нас…

— За что?

— За водку.

— С вас задаром. Сегодня же праздник города, по радио музыка играет, я слышала, гостям, значит, посещение бесплатно. Вы же ко мне как будто на экскурсию, да? На экскурсию? Вот… Тем более вам, нашим доблестным защитникам. Я — патриотка.

— О! У вас и радио есть?

— А как же! У меня, даже здесь всё есть. Как в Греции, — и тётка мелко-мелко засмеялась, — Затон же. А я — хозяйка. Притом, вас Женя рекомендовал, а Женя мой друг, я Женю уважаю, так что, милости прошу…

Я уже с трудом дышал через воротник рубахи… Задыхался. Вскоре приехали.

Ещё позавчера нужно было сообщить где они загасились. Но Дюбуа Орли, настоящая фамилия Фокин, позже Савельев, потом Тимченко, Стеклофф, Орли, бывший старший лейтенант, командир расформированной в начале перестройки группы специального назначения одного из оперативных отделов КГБ СССР Фокин — забыл фамилиям счёт — нынешняя оперативная кличка «Король», не сделал этого. «Старшой» тройки — человек внешне без возраста, и без особых примет, которые и разглядеть-то было трудно, очень осторожный «дядя», встречу-знакомство организовал только одну, причём, в сумерках московского Царицынского парка, не получил от них информацию о месте их нахождения во Владивостоке. Наверное беспокоится или меры уже принял. Это было плохо. С ним, а то, что он на контору работает или на кого-то из неё, сомневаться Королю не приходилось, «шутить» было более чем опасно.

Уровень подготовки и средства для проведения операции были удивительно впечатляющими. И вооружение и оснащение. Хотя бы Короля одного взять — «вытащить» его из французского Иностранного легиона — из другой страны — это больших денег стоит… И кто вообще знал, что он именно там прячется — никто. Кто и знал, тот давно уже… червей кормит. А вот… Получается, контора «своих» не бросает, на поводке держит. Контора! с уважением и грустью подумал Фокин. Как странно всё в жизни происходит… Он и забыл уже вроде, а они… Или через них. Через них скорее всего.

«Достали» Дюбуа Орли в Марселе. В увольнении. В борделе. Прямо из номера проститутки изъяли. Капрал даже пикнуть не смог, и девка тоже…

Зашёл человек в форме разносчика вин, со своим сервировочным столиком, молодой, услужливый, вёрткий, жестами факира взмахнул в воздухе руками, довольно странно как-то взглянул сначала на неё, потом на Короля, тот уже без штанов «принимал» гарсона, и всё… клиенты отключились. Одним гипнозом Короля взяли. Без применения оружия. А тот всегда был уверен, что просто так его никто и никогда не возьмёт, в крайнем случае, пустит в себя пулю. А тут… Прокололся. Его «сонного» одели, он ничего не помнил, вывели из номера, усадили в машину, сквозь затуманенное сознание Фокин-Орли услышал щелчок, в голове что-то включилось, пришёл в себя… Он в машине, слева и справа мужики. Первой мыслью Фокина было — попался, раскрыли, — суд-высылка-тюрьма, это полиция или служба иммиграции, — не договориться! — но лицо третьего человека, он напротив в микроавтобусе сидел, перед ним и, главное, тупые предметы, упирающиеся Королю в бока с обеих сторон, сказали о другом… Или о возможной амнистии либо исполнении приговора прямо здесь же, без суда и следствия. И оказался прав. Человек с усами и в кепи, не старый, француз, из какой-то видимо секретной службы, предъявил ему условие от которого отказаться Фокин-Дюбуа никак не мог… «Мсье Фокин или как вас правильно, там, в России…», иронизируя, начал он… «Контора! Узнали, откопали, — с ужасом понял Фокин, — всё, конец, высылка, прощай свобода, да здравствует тюрьма… это в лучшем случае». Но полицейский предложил альтернативу, на выбор: немедленный выстрел в голову, это в одном случае, в другом — выполнение небольшого тайного задания в указанном месте. Как в последствии оказалось в России. И свобода. Настоящая… Чисто выполнит, получит чистые документы, с любой визой, новую биографию, с новым лицом, чек на предъявителя на хорошую сумму и билет в любую страну. «Есть такая договорённость, месье!», с нажимом произнёс француз, многозначительно поведя бровью. Если нет — увы! — француз вздохнул: «Пардон, мсье! Ничего личного. Это только работа». Что означало: его сейчас же доставят в одно неприметное место и… обезображенный труп окажется на мусорной свалке. Ни торговаться, ни раздумывать времени у Фокина не было. Нужно было только подписать лист какого-то документа. Фокин подписал. Не читая. Непонятные строчки почему-то немецкого текста рассматривать смысла не было. Фокин молча согласился «оказать услугу». И задание оказалось… Вот это-то и насторожило сейчас Короля. Не важно где это происходило… Да-да, во Владивостоке. Важно другое…

Уж больно всё было просто. Хоть в голове и шумело похмельно от выпитой палёной водки, но он нутром чувствовал «липу». На душе кошки скребли. Глядя на «объект» и на своего напарника, он с каждой минутой утверждался в мысли, что это дело для него последнее. Никаких денег и документов он не получит, его разводят. Как только он передаст объект «старшому», немедленно получит кусок свинца в голову, и напарник тоже. Их уберут, зачистят, как падаль, как собак. Кем они, в принципе, по большому счёту «по жизни» и были… Особенно напарник Фокина, как отмечал для себя Король-Фокин. Бывший мастер спорта по джиу-джитсу и вольной борьбе Веня Чемпион, как он себя называл, в весе «за девяносто» килограммов, теперь спившийся ублюдок, похожий на большую волосатую гориллу, с головой-тыквой, широкими скулами, глубоко посаженными злыми глазами — дегенерат — потрясая кулаками, пьяно хвастал Фокину: «Я всё, братан, могу! Хоть башкой его об стенку, хоть глаза пальцами вырвать или пополам разорвать, я ничего не боюсь, пусть только скажут. Я добью его! Ол-ле, ол-ле! Я чемпион! А хочешь, я его опущу или бабку эту трахну? У меня стоит. На всё стоит. И на тебя, Король! Ха-ха… Ты — король, да? А я — чемпион! Два сапога пара. Ха-ха-ха». Фокину приходилось «объект» практически защищать.

У напарника крыша по любому поводу ехала. Особенно, когда пару стаканов водки проглотит. Тут же норовит по «объекту» ногами поработать или кулаками, как на тренировочном мешке. Пару раз Фокин не углядел… Даже сцепился с чемпионом… Едва не задушил напарника. Всё зря. Веня не обиделся, только чаще стал, глядя на «объект», в странной ухмылке лицо кривить, верхняя губа его, при этом, нервно подёргивалась. Король не оставлял уже их одних… Но не звонил «старшему». Не звонил… Себя было жалко. Свою шкуру нужно было спасать, жизнь. Мучился от этого, переживал. Хорошо понимал, на что идёт… Но не звонил. Не знал, как быть дальше. И чем дольше не звонил, тем тревожнее становилось на душе. Ему нужно было на что-то решаться.

Мелькнувшая в иллюминаторе тень, заставила Фокина схватиться за пистолет. Он растерялся, как быть, если это «старшой» или от него? Стрелять… Отбиваться? На напарника можно было не рассчитывать, он спал, как и «объект». Один под воздействием очередного укола со снотворным, другой от жары и пьяного безделья. Поймав тень взглядом в другом иллюминаторе, Фокин узнал в ней местную старуху, которая приносила еды и прочего… Не ставя на предохранитель, Фокин опустил пистолет. Коротко постучав, бабка осторожно отворила дверь переборки. Спрятав руку с пистолетом за спину, Король махнул ей рукой: «Заходи, мать. Чего тебе? Никого там посторонних?..» Бабка отрицательно качнула головой, чуть поморщилась на их жилище, переступила через комингс…