Через несколько ударов сердца свет потух, и старый рыцарь услышал тихий смех. Монахиня выступила из сумрака конюшни под угасающие солнечные лучи; в ее руке что-то блестело.

– Он прислал мне кольцо, предназначенное исключительно для религиозных людей, – объяснила она и раскрыла ладонь, как другая женщина могла бы показывать обручальное кольцо. На перстне красивым готическим шрифтом были выгравированы буквы «IHS»[26].

– Кто прислал? – уточнил сэр Джон, ощущая себя человеком, лезущим в чужую историю.

Амиция нахмурилась:

– Полагаю, вам это известно.

Старый рыцарь отвесил поклон.

– В таком случае, думаю, он и вправду ублюдок.

Весь ужин женщины восхищались кольцом. Оно было серебряным, но очень красивым.

К тому времени сестра Амиция полностью взяла себя в руки и спокойно показывала украшение, с готовностью подтверждая, что его привез сэр Джон.

Филиппа попыталась подразнить ее, заметив:

– Наверное, оно от тайного воздыхателя!

И получила в ответ такой взгляд, что потом минут пять сидела молча.

Хелевайз же ерзала на стуле, разглядывая кольцо под разными углами. В конце концов она подалась вперед и почти неосознанно схватила монахиню за руку.

– Кажется, оно герметическое.

– Так и есть. – Амиция была довольна. – Я смогу хранить в нем свою потенциальную энергию. Это освященная вещица. – Она улыбнулась Хелевайз. – Как ты узнала?

– Кажется, оно меняется.

– Меняется? – удивилась монахиня, усмехнувшись. – Я и не заметила. А как именно оно меняется?

Хелевайз покачала головой.

– Ты – святая, наделенная силой, – приняла этот дар и надела кольцо безо всяких сомнений?

Амиция побледнела. Но ее лицо прояснилось, когда она с легкостью сняла тяжелое и могущественное кольцо с пальца и положила на раскрытую ладонь.

– Ты права, Хелевайз, сестра Мирам за подобное безрассудство наложила бы на меня епитимью. Что было бы вполне справедливо. Кроме всего прочего, – нахмурившись, заметила она.

– Вот! Снова! – воскликнула Хелевайз. – На твоей ладони оно изменилось. Всего на мгновение.

– Как именно?

– Совсем немного, полагаю. – В поисках поддержки мать Филиппы посмотрела на сэра Джона, но тот ничего не видел.

Неожиданно юный Джейми наклонился вперед и со всей серьезностью юношества заявил:

– Сестра, иногда на нем написано вовсе не «IHS».

Амиция залилась румянцем.

– Разве? И что же там написано?

– По-моему, «G&A»[27].

Монахиня охнула.

– Проклятье, – сказала она и поспешно спрятала кольцо в кошелек на поясе, одарив Филиппу теплой улыбкой. – Пожалуй, ты права. Тайный воздыхатель.

ЗЕМЛИ ДИКИХ К СЕВЕРУ ОТ ВНУТРЕННЕГО МОРЯ – ШИП

Шип подсчитал, что прошел несколько сотен миль. Он перевалил через Эднакрэги, миновал Стену и пересек реку. Сначала чародей двигался на запад, потом повернул на север.

Долгие странствия привели его к великим болотам. Там, где замерзшие верховья полноводных рек соединялись в единую речную систему, обозначавшую границу дальнего запада, плодились боглины. Он направил на них свою волю: не один раз, целых пять. Казалось, в столь обширном и отдаленном месте нет ничего живого – лишь гниющая растительность и липкая грязь простираются на день пути во всех направлениях. Однако, повинуясь чародею, на поверхность всплыли огромные холмы. Очертаниями они напоминали вулканы, но на самом деле в их недрах выращивались боглины.

Затем Шип направился на восток, двигаясь по северному берегу Внутреннего моря. Он никогда здесь не бывал, но шагал уверенно и четко знал, куда поставить ногу, – знания, словно полезный яд, исходили от черноты в его голове.

Где-то на востоке лежали земли сэссагов, а за ними раскинулся Северный Хуран.

Шип осознавал, что не пристало ему, обладая столь великой силой, мелочно мстить сэссагам за отказ помочь ему в час нужды. Не пристало ему опускаться до такого. Тем не менее он не раз ловил себя на мысли, что строит планы отмщения. Служившие ему хуранцы потеряли много воинов. Сэссаги – нет. Они выбрали собственный путь.

К северу от Внутреннего моря раскинулась совершенно другая страна – земли Диких, хотя они оказались густо заселенными пришедшими из-за Стены. Шип понятия не имел, что в Великих северных лесах проживает так много мужчин, женщин и детей, и теперь решил передвигаться с особой осторожностью. Вовсе не из-за того, что ему недоставало сил уничтожить их всех. Чародей слишком хорошо знал человеческую природу и понимал, что для него лучше проскользнуть незаметно. Он неспешно направлялся на запад, обходя поселения гигантских бобров и коварные топи кри, где среди стволов мертвых деревьев и речной форели обитали хейстенохи. Дальше снова на север, минуя отдаленные деревни сэссагов и их северных сородичей – племени мессака. Затем на юг мимо убогих деревушек северных хуранцев, чьи метки он без труда опознал. Были там и более примитивные поселения, принадлежавшие диким иркам, не имевшим правителя. Наконец Шип дошел до озер, прямо посередине которых великаны рхуки возвели островки из огромных бревен и камней.

У черноты в голове Шипа имелись планы насчет рхуков.

Остановившись на берегу озера в выжженных землях, колдун терпеливо ждал, когда великаны выйдут к нему. Вручив им подарки, словно детям на праздник, он быстро склонил гигантов на свою сторону. Рхуки были слишком простодушны, чтобы спорить или рассуждать, поэтому Шип без труда заманил их в свои сети и отправил выполнять поручения, подчинив своей воле с той же легкостью, с какой человек приручает собаку.

Он проделал то же самое у каждого озера, где был хотя бы один такой островок. Пришедшие из-за Стены называли их кранногами.

Другим существам чародей приказал слушать, говорить и собирать сведения. И узнал, что северным хуранцам, понесшим огромные потери в его войнах, угрожают их южные сородичи, проживающие на противоположном берегу Великой реки и чуть дальше на восток. А еще – что в этом году великие этрусские корабли не приплыли. Он отправил шпионов даже к королю Альбы, чтобы заодно взглянуть на пылающий там огонь – на его жену-королеву.

Затем Шип принял еще несколько важных решений. Во-первых, он не станет помогать северным хуранцам лишь потому, что они – его союзники и оставались верны ему до самого конца. В лесах полно потенциальных единомышленников и рабов, и он ничего не должен хуранцам. Во-вторых, теперь у него имеются свои цели, для претворения в жизнь которых требуются другие планы, поэтому так или иначе все племена будут служить ему – добровольно или принудительно.