Гунарстранна слушал, думал.

– Ничего удивительного, что Энгельсвикен не горит желанием общаться с нами, – продолжал Фрёлик.

– Не знаю, – рассеянно возразил Гунарстранна. – У них богатый опыт; вмешательство полиции не должно их волновать… – Он помолчал. – Может быть, медузы начинают жечь им пятки. – Его губы растянулись в улыбке.

«А может, им жжет пятки дым от костра, вокруг которого мы все ходим и в который подбрасываем дрова», – подумал он, закидывая ногу на ногу.

В очередях Фрёлику всегда хотелось спать – как в переполненном трамвае. В голове крутились обрывки мыслей; он уходил в себя и терпеливо наблюдал за тем, как жизнь идет мимо. Он ждал, когда же все закончится.

У Евы-Бритт все было наоборот. В очередях она буквально расцветала. Для нее очереди становились своего рода светским мероприятием. Вот и сейчас она уже познакомилась с какими-то двумя бритыми крепышами из Западного Осло, молодыми богачами. Оба охотно хвастались своими успехами в жизни.

Ева-Бритт хохотала над их двусмысленными шутками; крепыши угощали ее пивом, которое захватили с собой. Она буквально излучала обаяние, но при этом крепко держалась за его руку, словно боясь, что ее утащат в омут.

Франк слушал вполуха, рассеянно глядя вдаль. Хорошо, что он успел выпить красного вина – не так противно слушать хвастовство богатеньких крепышей. Он наблюдал за дверью впереди. Она то открывалась, то закрывалась, и невозможно было понять, много ли перед ними народу. Некоторых, как выяснилось, пропускали без очереди. Франк видел одну такую пару. К ресторану подъехало такси, и оттуда вылезла красотка с ногами от ушей и мелированными волосами. Она висла на руке своего богато одетого спутника. Парочка проследовала ко входу; красотка ни на кого не смотрела, уставилась в землю, как будто шла голая по пляжу. Оба зашли в стеклянные двери, где их приветствовал здоровяк швейцар.

Простояв в очереди добрых три четверти часа, Франк и Ева-Бритт, наконец, очутились в ресторане. Бритые крепыши успели обзавестись новыми подружками – легко одетыми девицами, которые позвали их за свой столик у самого танцпола. Франка и Еву-Бритт посадили у дальней стены. Зато с их мест открывался хороший вид на танцпол и вход. Правда, их столик еще не успели убрать; он был заставлен грязными бокалами и тарелками.

Из-за музыки, бьющей по ушам, разговаривать было невозможно. Франк озирался по сторонам. Выбор блюд он предоставил Еве-Бритт. Полутемно, просторный танцпол… Много холеных, хорошо одетых людей. Здешние посетители загорелые, спортивные. Они наверняка проводят много времени на теннисных кортах…

Ева-Бритт спросила, что он будет пить. Франк пришел в замешательство.

– Сейчас посмотрим… Все, что стоит меньше тысячи крон за бутылку!

К ним не сразу подошла официантка и принялась нехотя убирать со стола. Заказ она приняла, не глядя на них. Впрочем, напитки принесли раньше, чем они ожидали.

Франк вертел пивную кружку в руках, раздумывая, не устроить ли скандал. В пол-литровую кружку налили не больше четырехсот миллилитров пива. «Может, ты обратишь на меня внимание, если плеснуть пивом тебе в лицо», – подумал он, награждая официантку радостной улыбкой. Тут что-то произошло за столиком, где сидели их знакомые из очереди. Парни повскакали с мест и завиляли задами, как будто только что забили решающий гол в финальном матче. Девицы замахали руками и завопили. Видимо, в их компании так было принято. Они встречали гостя. Франк прислонился к стене и, глядя на вновь вошедшего, принялся медленно пить пиво. Новый гость показался ему смутно знакомым. Шелковый серый переливчатый костюм… Среднего роста, одутловатый, на тонких ногах.

Фрёлик украдкой наблюдал за вновь вошедшим. Лицо у того было в испарине; улыбка казалась застывшей. Говорил он громко; его голос был слышен в самых дальних углах зала. Официантка тут же подлетела к их столику с шампанским. Франк наблюдал, как вновь прибывший здоровается с мужчинами, ударяясь ладонями поднятых рук. Видимо, он был здесь известной личностью. Очень известной. Он даже обнялся с той самой официанткой, которая была с ними столь нелюбезна.

У Франка Фрёлика исчезли последние сомнения.

За столиком у танцпола царило оживление. Вновь прибывший сейчас же стал центром внимания; сыпля словами, он активно жестикулировал. Смахнул со стола бокал и даже не заметил. Дойдя до кульминации истории, он надул щеки и с шумом выпустил воздух. Его знакомые громко хохотали, навалившись на стол.

Франк подумал: этот идиот, похоже, развлекается. Он принялся поглаживать ногой ногу Евы-Бритт. Она ела спагетти, куда добавила много соуса. Взглянула на него, подмигнула и нарочито шумно втянула пасту в рот. Улыбнулась ему своими чувственными губами, под столом сбросила туфлю и положила свою ногу ему на колени. Фрёлик посмотрел в свою кружку. Пусто! Он подозвал официантку. Та по-прежнему вела себя так, словно их просто не существовало.

– Еще пол-литра, пожалуйста!

Она ушла.

– Эй! – Он поднял руку.

Официантка остановилась, полуобернулась к нему.

– Типа, который с вами обнимался, зовут Терье Энгельсвикен?

Она резко повернулась к нему. В глазах впервые мелькнуло что-то человеческое. Девушка кивнула.

– Так я и думал, – улыбнулся Фрёлик. – Только не был уверен.

Ева-Бритт посмотрела на него вопросительно.

– Я имею в виду вон того типа, который только что снял пиджак, – пояснил Франк.

Энгельсвикен устроил целое представление, пытаясь повесить пиджак на спинку стула; попятившись, он разбил еще один бокал. Его спутники так и покатились со смеху. Громче всех хохотал сам Энгельсвикен. Он с ревом принялся размахивать пустой бутылкой. Его вопли, наверное, были слышны и на улице… Официантка, успевшая дойти до стойки, жестом дала понять, что заказ принят.

– Вот как большие мальчики заказывают выпить, – заметила Ева-Бритт. – Он что, кого-нибудь убил? – Отведя взгляд от столика Энгельсвикена, она снова принялась накручивать спагетти на вилку.

– Не знаю. – Фрёлик разглядывал Энгельсвикена, который, пошатываясь, брел между столиками. По пути кого-то хлопал по спине. Склонился к кому-то, поговорил. Выпрямился, тряхнул головой и рассмеялся. Двинулся вперед, скрылся за углом в закутке, где находился мужской туалет.

Франк осторожно снял ногу, лежащую у него на коленях.

– Пойду отолью, – буркнул он и отправился за Энгельсвикеном.

Туалет оказался просторным и светлым, с белым кафельным полом. Принюхавшись, Франк уловил слабый запах рвоты.

Мужчина в шелковом костюме причесывался перед зеркалом. Ноги и руки его не слушались; он никак не мог уложить волосы как надо. На лице застыло выражение сосредоточенности. Франк подошел к писсуару. Он косился на Энгельсвикена и представлял себе Рейдун Росендаль с красивыми губами. Энгельсвикен, который никак не мог причесаться, обильно потел. Его никак нельзя было назвать красавцем; кроме того, он не следил за собой. Зато, как убедился Фрёлик, этот человек отличался общительностью. Очевидно, у него много друзей. Он умеет рассказывать анекдоты и смеяться громче всех. Где бы он ни оказался, сразу становится лидером… И очень доволен собой. Вот и в туалете он мурлыкал себе под нос: «Я жиголо, всего лишь жиголо…» Пел фальшиво, но это его не смущало.