во всю ширь, в них трепетала, то затягивая, то вновь открывая зрачок, прозрачная пленка. Он лежал совершенно неподвижно и все вопил, захлебывался криком. И вдруг схватил руку Джека и поднес к губам. Молнией сверкнул острый светло-оранжевый язык, дюйма на четыре длиннее, чем полагается, и лизнул ладонь. Потом удивительные глаза закрылись, вопли перешли в слабое хныканье, а там и вовсе утихли, и он мирно свернулся калачиком.

- Уснул, - сказала Айрис. - Ох, надеюсь, мы ничего плохого не натворили.

- Что-то мы с ним явно сотворили. Будем надеяться, что это не очень опасно. Во всяком случае, рука его сейчас не мучает. А мы того и добивались.

Айрис подложила подушку под серую, непривычной формы голову, проверила, удобно ли незнакомцу лежать на надувном матрасе.

- Какие у него красивые усы, - сказала она. - Совсем серебряные. С виду он очень старый и мудрый, правда?

- Вроде филина Иди ложись.

Джек проснулся рано; ему снилось, что он с зонтиком вместо парашюта выбросился из летающего мотоцикла и, пока падал, зонтик обратился в леденец на палочке. Он приземлился среди острых зубчатых скал, но они спружинили мягко, как губка. Его тотчас окружили русалки, очень похожие на Айрис, кисти рук у них были в форме шестеренок. Но во сне ему было все нипочем. Проснулся он улыбаясь, необычайно веселый и довольный.

Айрис еще спала. Где-то звонко смеялась Молли. Джек сел, огляделся раскладушка Молли была пуста.

Тихонько, стараясь не разбудить жену, он сунул ноги в шлепанцы и вышел из палатки.

Молли стояла на коленях напротив странного гостя, а он сидел на корточках и...

Они забавлялись детской игрой в ладоши: кто не успеет отдернуть руку, получает шлепок.

- Молли!!!

- Да, пап?

- И не совестно тебе? Ведь у него сломана рука!

- Ой, я забыла! Ты думаешь, ему больно?

- Не знаю. Очень может быть, - сердито сказал Джек Герри. Он подошел к гостю, взял его за здоровую руку. Тот поднял голову и улыбнулся. Очень славная, обаятельная у него оказалась улыбка. А зубы - острые, до странности редко расставленные.

- Иии-у мау мадибу Мяус, - сказал он.

- Это его так зовут, - живо пояснила Молли, наклонилась и потянула пришельца за рукав:

- Мяус! Эй, Мяус! И ткнула себя пальцем в грудь.

- Мооли, - сказал Мяус. - Мооли Геери.

- Видишь, пап, видишь? - в восторге закричала Молли. И ткнула пальцем в отца:

- А это папа. Па-па.

- Баа-ба, - сказал Мяус.

- Не так, глупый! Папа!

- Баба.

- Да папа же!

Джек, тоже увлекшись, показал на себя пальцем:

- Джек Герри!

- Шек Герц, - повторил пришелец.

- Недурно. Молли, он просто не выговаривает "п" и "ж". Это еще не так плохо.

Джек осмотрел лубки. Айрис очень толково их наложила. Поняв, что вместо двух костей - локтевой и лучевой, как должно быть у обыкновенного человека, у Мяуса только одна, Айрис закрепила ее в нужном положении при помощи двух дощечек вместо одной. Джек усмехнулся. Умом Айрис не допускает самого существования Мяуса; но как нянька и сиделка она не только признала его странную анатомию, но и вышла из положения.

- Наверно, он очень вежливый, - сказал Джек смущенной дочери. - Раз тебе вздумалось играть с ним в шлепки, он будет терпеть, даже если ему больно. Не надо пользоваться его добротой, пичуга.

- Не буду, пап.

Джек развел костер, и, когда из палатки вышла Айрис, на перекладине из свежесрезанных палок уже бурлила в котелке вода.

- Понадобилось стихийное бедствие, чтобы ты взялся готовить завтрак, проворчала жена, стараясь скрыть довольную улыбку. - Как наш больной?

- Процветает. Они с Молли утром состязались в шлепки-ладошки. Кстати, балахон на нем опять стал красный.

- Слушай, Джек... Откуда он взялся?

- Я еще не спрашивал. Когда я научусь мяукать или он научится говорить, может быть, мы это выясним. Молли уже дозналась, что его зовут Мяус. - Джек усмехнулся. - А он меня зовет Шек Герц.

- Вот как? Он шепелявит?

Айрис занялась стряпней, а Джек пошел осматривать дом. Все оказалось не так уж плохо - честь и слава нелепой постройке. Мезонин в две комнатки, видимо, надстроенный позже, попросту насадили сверху на старый одноэтажный домишко. Старая крыша, обнажившаяся после того, как слетела сбитая на скорую руку верхотура, выглядела вполне сносно. Они с Айрис прекрасно разместятся в гостиной, а постель Молли можно поставить в кабинете. В гараже есть инструмент и доски, денек выдался теплый и безоблачный, и Джек Герри, как всякий литератор, радовался тяжелой работе, за которую не заплатят ни гроша, - лишь бы только не писать. К тому времени, когда Айрис позвала его завтракать, он почти очистил крышу от обломков и составил план действий. Главное - перекрыть дыру там, где еще недавно была лестничная площадка, да еще проверить крышу, не протекает ли. Ну, это мигом покажет первый же хороший дождь.

- А как быть с Мяусом? - спросила Айрис, подавая мужу благоухающую яичницу с ветчиной. - Вдруг от нашего меню с ним опять случится припадок?

Джек посмотрел на гостя. Сидя по другую сторону костра, бок о бок с Молли, тот круглыми глазами уставился на еду.

- Сам не знаю. Дадим немножко, пусть попробует. Мяус одним духом проглотил "пробу" и жалобно взвыл, прося добавки. Он уплел и вторую порцию, - а когда Айрис отказалась жарить еще яичницу, кинулся на подсушенный хлеб с джемом. Каждое новое блюдо он сперва пробовал очень осторожно: отщипнет крошку-другую, мигнет раза два и потом уплетает за обе щеки. Единственным исключением оказалось кофе. Хватило одного глотка. Он поставил чашку на землю и с величайшей осторожностью перевернул ее вверх дном.

- Ты сумеешь с ним поговорить? - спросила вдруг Айрис.

- Он умеет говорить со мной, - объявила Молли.

- Это я слышал, - сказал Джек.

- Да нет, я не про то! - горячо запротестовала Молли. - Я ничего не разберу, что он лопочет.

- А про что же ты?

- Я.., я не