Ей хотелось запомнить его таким – что-то тихо напевающим себе под нос, сидящим спокойно, без напряжения и страха.

«Когда мы увидимся в следующий раз, он будет старше, чем я сейчас...»

Стояла глухая ночь, когда Айна внезапно проснулась.

Сердце стучало часто-часто, куда-то рвалось из груди.

Что ее разбудило?

Айна села в постели и огляделась. Камин давно догорел, но угли еще тлели. В их скудном свете она увидела, что Лиана нет рядом. Он стоял в центре комнаты и будто смотрел в окно.

– Ли? Ты в порядке?

Ответом ей была тишина. Встревоженная, Айна выбралась из кровати и подошла к нему, надеясь, что ее брат просто ходил до отхожего места, а теперь задумался о чем-то.

Но нет...

Его глаза смотрели в пустоту. Как тогда – в повозке и в Доме Цветов. Смотрели и видели что-то иное, неощутимое, далекое и пугающее.

– Лиан?

Айна осторожно тронула его за плечо и вдруг Лиан улыбнулся – отстраненной улыбкой слепого человека, который ощутил тепло.

– Год превратится в два, из чернил родятся слова. Не пытайся искать ответ, для тебя его в башне нет. Добыча отравлена, силки расставлены. Ты лишишься всего, когда потеряешь кольцо.

Сказав это, Лиан покачнулся и упал бы, не подхвати его Айна в последний момент.

– Ох, Ли... Что ты там опять напророчил... В прошлый раз все сбылось... – она отнесла его обратно в кровать и сама легла рядом.

Ей было страшно за себя и еще страшнее – за него. Но Лиан уже крепко спал, ничего не слыша, и дозваться ее брата было также невозможно, как остановить стремительно утекающее время.

«Нельзя нам расставаться, – подумала Айна, утыкаясь лицом в его спутанные пряди, пропахшие дымом. – Нельзя...»

Сон унес ее тут же, едва она закрыла глаза.

***

Солнце еще не показалось над холмами, когда они подошли к воротам Красной Башни.

– Заперто, – сказала Айна, тая в душе глупую надежду, что Лиан не захочет стоять тут и ждать. Но он словно не услышал ее. Стоял и смотрел на высокую стену, сложенную из диковинных бурых камней.

– Там есть человек, который уже заметил нас, – эти слова прозвучали, когда Айна уже не ждала ответа. – Он откроет, если постучать. Но сначала я хочу попрощаться.

Лиан развернулся к ней и опустил капюшон, чтобы тот не заслонял глаза. Айна сделала то же самое.

Они стояли и смотрели друг на друга – целую вечность. Потом Лиан опустил ресницы и тихо вздохнул.

– У меня есть еще один подарок, – сказал он и запустил руку куда-то за пазуху. Мгновение – и в тусклом предрассветном свете Айна разглядела знакомую цепочку, которая всегда висела у Лиана на груди. На сей раз ее концы были разомкнуты, и Лиан легко снял с нее тонкое серебряное кольцо. – Оно принадлежало моей матери. Теперь будет твоим.

Он взял руку Айны и вложил кольцо ей в ладонь, осторожно сомкнув ее пальцы вокруг подарка.

– Но..

– Храни его. А оно будет оберегать тебя, – Лиан зажмурился, точно боялся заплакать, но, когда вновь открыл глаза, они были совершенно сухими: – Я люблю тебя, Айна. Однажды мы будем вместе, я знаю это.

– Ли...

– Не надо. Не говори ничего. Просто... обними меня.

Когда ворота со скрипом закрылись у него за спиной, Айна еще долго стояла под стенами Красной Башни и даже не пыталась вытирать слезы, которые стекали по лицу. Впрочем, их бы все равно никто не увидел.

1

Кинжал досадно пролетел мимо мишени и звонко брякнулся на каменные плиты внутреннего двора.

– Ну что же ты, Айнуш? – Нэйт нахмурился и посмотрел на нее с упреком. – Задумалась о чем-то?

Айна промолчала. Взяла следующий клинок и метнула его следом за первым. На сей раз острие вошло в деревянный круг почти там, куда она целилась.

Задумалась... Это еще мягко сказано.

– Ты слишком напрягаешь руку, – Нэйт поднял очередной кинжал из кучки и вложил Айне в ладонь. – Давай еще раз. Отбрось все мысли. И встань ровнее.

Он взял ее за плечи и слегка развернул их. Широкие ладони словно невзначай задержались на месте чуть дольше, чем было нужно на самом деле. Айна вывернулась и сделала бросок. Снова мимо. Лезвие лишь едва задело деревянную мишень, стоявшую на широких распорках из палок.

Нэйт был прав – ей следовало перестать думать вовсе.

В том числе и о нем самом.

Молодой жонглер уже давно пытался подбить к ней клинья. Иногда ему даже казалось, что он стал чуть ближе к своей цели. Но лишь казалось.

Нэйт Лаас был славный малый, надежный и основательный во всем. Он коротко стриг свои темно-русые волосы, носил в левом ухе золотую серьгу и любил рубашки с глухим воротом. Нэйт очень походил на своего отца. Во всем, за исключением того, что старший Лаас никогда не пытался приобнять Айну за плечи.

Айна видела, что многие девушки посматривают Нйэта с большим интересом. Она и сама была рада его компании, когда дело касалось простого общения... но стоило представить, как он лезет с поцелуями... От одних таких мыслей уже хотелось бежать подальше. С кем угодно, но только не с Нэйтом!

Не думать. Не думать ни о чем.

Не думать про безнадежные попытки Нэйта стать к ней ближе.

Не думать про незавершенную работу для мастера Наэро.

И совсем, совсем, совсем не думать про Лиана...

Еще пять клинков улетели в сторону мишени друг за другом. Все, кроме одного, попали точно в центр деревянного круга.

– Ну вот! Видишь! Теперь я узнаю твою руку! – Нэйт радовался так, словно это его личная победа. Впрочем, отчасти так оно и было. Ведь именно он занимался с Айной уже несколько месяцев кряду. Учил таким премудростям, которым при всем желании не смог бы научить старый мастер Наэро. – Давай еще раз!

«Дай ему волю, так он вовсе меня не отпустит», – мрачно подумала Айна.

Она собрала кинжалы и вернулась на то место, откуда их надлежало кидать.

Вообще это была идея Нэйта. И позднее Айна поняла, какую цель он преследовал на самом деле, но отступать уже не захотела – к тому моменту она полюбила их занятия. Ей нравилось то чувство сосредоточенности, которое дарила наука метания кинжалов. Отец Нэйта это заметил первым. Именно он сказал, что у нее ловкие руки и точный глаз.

Лучше б не говорил... После этого Нэйт надолго привязался к ней с уговорами «бросить к демонам своего старика с его чернильницами» и пойти в труппу к дворцовым артистам... Айне стоило большого труда объяснить ему, что желание ходить по канату и жонглировать она переросла еще несколько лет назад. И жизнь при библиотеке ее вполне устраивала. Нэйт кивал, соглашался, а в следующий раз снова принимался за свое. Бедняга, он искренне верил, что если затащит Айну в дружную артистическую семью, то тогда у нее точно не останется выбора, и она падет к нему в объятия.