– Ты собирался нас отпустить, – решила Хейзел рискнуть.

– Хм… – протянул Скирон. – Нет, я абсолютно точно уверен, что дело было не так. А-а, точно! Деньги или ваши жизни. Так где ваши ценности? Нет ценностей? Тогда мне придется…

– Подожди, – сказала Хейзел. – Наши ценности у меня. Ну, во всяком случае, я могу их добыть.

Скирон нацелил одно из ружей в голову Джейсона.

– Что ж, моя дорогая, приступай, иначе следующий мой выстрел снесет куда больше, чем пару прядей волос твоего приятеля!

* * *

Хейзел даже не пришлось прилагать особых усилий, чтобы сосредоточиться. Она уже была на взводе, так что земля вокруг нее по первому же знаку буквально взорвалась – драгоценные металлы выскакивали на поверхность с таким энтузиазмом, будто земля жаждала от них избавиться.

Вскоре она обнаружила, что по колени утопла в куче сокровищ, тут были и римские динарии, и серебряные драхмы, и древние золотые украшения, посверкивающие бриллиантами, топазами и рубинами. Достаточно, чтобы набить несколько сумок.

Скирон восторженно захохотал.

– Чтоб меня, как ты это делаешь?!

Хейзел ничего не ответила. Она вспомнила о тех монетах, что появились вокруг нее на перекрестке во время встречи с Гекатой. Сейчас их было во много раз больше – все утраченное богатство, что многие века копилось в местных землях благодаря сменяющимся одна за другой главенствующим империям – греческой, римской, византийской и многим другим. И самих империй-то уже нет, остался лишь голый скальный берег да разбойник Скирон.

Эта мысль заставила ее почувствовать себя маленькой и беспомощной.

– Забирай сокровища, – сказала она, – и отпусти нас.

Скирон хмыкнул.

– Но я ведь писал про все ваши ценности. Я знаю, вы везете на своем корабле нечто особенное… одну статую из слоновой кости и золота – во сколько? – в сорок футов в высоту?

По шее Хейзел побежала капелька пота, а ее спина похолодела.

Джейсон сделал шаг вперед. Несмотря на уставившееся ему прямо в лицо дуло, его глаза были тверды, как сапфиры.

– О статуе не может быть и речи.

– Конечно, чего о ней говорить! – согласился Скирон. – Я просто получу ее!

– Это Гея рассказала тебе о ней, – предположила Хейзел. – И она же приказала ее у нас забрать.

Скирон пожал плечами.

– Кто знает? Но она сказала, что я могу оставить ее себе. От такого предложения сложно отказаться! И мне вовсе не хочется опять умирать, друзья мои. Я собираюсь прожить долгую жизнь очень богатым человеком!

– Статуя в этом тебе не поможет, – возразила Хейзел, – если Гея уничтожит мир.

Дула ружей Скирона покачнулись.

– Прошу прощения?

– Гея использует тебя, – сказала Хейзел. – Заберешь статую – и мы не сможем ее победить. Она собирается стереть с лица земли всех смертных и полубогов, отдав планету во власть гигантов и монстров. Так на что, ты говоришь, хочешь потратить свое золото, Скирон? Не говоря уже о том, что Гея едва ли оставит тебя в живых.

Хейзел позволила разбойнику в полной мере прочувствовать весь смысл сказанного. Так как он сам бандит, Скирону явно не потребуется много усилий, чтобы поверить в возможность подставы.

Девушка успела отсчитать десять секунд, пока он предавался размышлениям.

Наконец веселые морщинки вокруг глаз вернулись.

– Хорошо! – сказал он. – Со мной можно договориться! Оставьте статую себе.

Джейсон удивленно моргнул.

– Мы можем идти?

– Да, но перед этим последнее условие, – кивнул Скирон. – Я всегда требую от своих жертв проявить ко мне нужную толику уважения. И прежде чем отпустить их, я прошу их вымыть мне ноги.

Хейзел подумала, что она неправильно расслышала. Но тут Скирон скинул кожаный сапог сначала с одной ноги, затем со второй. Вид его голых ног оказался худшим, что Хейзел когда-либо приходилось наблюдать… а она успела навидаться кое-каких ну очень отвратительных вещей.

Отекшие, в складках и бледные, как тесто, словно их несколько столетий вымачивали в формальдегиде. Кривые пальцы заросли коричневыми волосами, а обломанные ногти были зелено-желтые, прямо как панцирь черепахи.

Затем в нос ударила вонь. Хейзел не была уверена, есть ли во дворце ее отца в Царстве Мертвых столовая для зомби, но если есть, там наверняка воняет так же, как от ног Скирона.

– Итак! – Скирон пошевелил своими отвратительными пальцами на ногах. – Кто возьмется за правую, а кто – за левую?

Лицо Джейсона побледнело почти до такого же оттенка, как эти ноги.

– Скажи… что ты шутишь…

– И не думал! – возмутился Скирон. – Вымойте мне ноги, и вы свободны! Я отправлю вас вниз по склону. Клянусь рекой Стикс.

Он с такой легкостью произнес эти слова, что в голове Хейзел буквально забили колокола тревоги.

«Ноги… Отправлю вас вниз по склону… Черепаший панцирь…»

Услышанная история вспыхнула в памяти со всеми деталями. Теперь она вспомнила, как Скирон убивал своих жертв.

– Можно нам минутку на обсуждение? – спросила Хейзел разбойника.

Скирон подозрительно прищурился.

– С чего бы?

– О, это непростое решение, – ответила она. – Левая нога, правая нога… Нужно все взвесить!

Ей не составило труда заметить улыбку под банданой.

– Разумеется, – сказал он. – И я даже проявлю щедрость, я дам вам две минуты.

Хейзел выбралась из кучи сокровищ и отвела Джейсона насколько посмела подальше в надежде, что теперь их не услышат.

– Скирон пинком сбрасывает своих жертв со скалы, – шепнула она.

Джейсон нахмурился.

– Что?

– Стоит только наклониться, чтобы вымыть ему ноги, – и готово, – пояснила Хейзел. – Так он убивает. Дождется, когда тебе поплохеет от вони его ног, и затем пинком отправит вниз. И ты упадешь прямо в глотку его гигантской черепахи.

Секунду Джейсон обдумывал ее слова, затем бросил взгляд вниз, где глубоко в заливе как раз мелькнуло темное пятно огромного черепашьего панциря.

– То есть придется драться, – сказал Джейсон.

– Скирон слишком быстр, – возразила Хейзел. – Он убьет нас обоих.

– Тогда я приготовлюсь взлететь. Когда он меня скинет, я спокойно спущусь вниз. А когда скинет тебя – я тебя поймаю.

Хейзел помотала головой.

– Он может пнуть тебя так сильно, что ты просто не успеешь или не сможешь взлететь. А даже если сможешь – у Скирона глаз-алмаз. Он будет наблюдать за твоим падением и, если увидит, что ты паришь, просто подстрелит тебя в воздухе.