— Могу лишь сказать, что в ту ночь она так и не вернулась домой, — уклончиво сообщил Рамси.

— Вы поверили Клайду? — потребовала ответа Пегги.

Фрэнку хотелось сказать «да», чтобы ее успокоить, но, глядя в сверкающие глаза вдовы Клайда Хотчкиса, он ответил:

— То, что сказал Клайд, открывает совершенно новую линию в расследовании смерти молодой женщины. Возможно, его слова нам помогут, и мы благодарим вас за сотрудничество.

Через двадцать минут Рамси и Клейн зашли в кафе перекусить. После того как они сели за столик и сделали заказ, Фрэнк задал первый вопрос:

— Ну и что ты думаешь?

— Даже не знаю. Может быть, Клайд не мог набраться мужества и признаться жене, что он убийца? — предположил Натан.

— Он сказал, что ударил девушку, и это объясняет синяк у нее на подбородке. — Как и Натан, Фрэнк размышлял вслух.

— Вероятно, он находился в сильном подпитии, когда ее ударил. Она вышла из фургона. Я помню, что она была хорошей спортсменкой, членом школьной команды по бегу. Значит, не только молодой, но и быстрой. Могу поспорить, что он не смог бы ее догнать, если бы она выбралась из фургона, — заметил Натан.

Подобный анализ был для обоих естественным образом мысли.

— Или она потеряла сознание от удара и он имел возможность ее связать, задушить, положить в тележку и выбросить в реку.

— Если считать, что у него в фургоне была веревка. Она бы ему очень пригодилась, — скептически хмыкнул Клейн.

— Если он ее убил, то мог оставить ее в фургоне и вернуться с веревкой, — возразил Рамси.

Им принесли сэндвичи. В отличие от тех, которыми лакомились в десяти кварталах от них Ханна и Джесси, эти выглядели так, словно их приготовили вчера, как предположил Натан.

— Или даже позавчера, — уточнил Фрэнк и знаком показал официанту, что повару следует сделать еще одну попытку.

Когда им принесли новые сэндвичи, они принялись за еду в молчании, каждый погрузился в собственные мысли. Первым заговорил Рамси:

— Чем больше я размышляю, тем менее вероятным мне представляется, что кто-то мог находиться вне фургона между полуночью и шестью часами утра. Но если там кто-то был, то зачем ему нападать на Джейми Гордон? Выглядит абсурдно. Я считаю, Клайд Хотчкис не смог признаться перед женой и сыном, что убил студентку колледжа только из-за того, что она его раздражала. Сомневаюсь, что при встрече с Создателем он сумеет так же легко оправдаться.

— Значит, мы скажем боссу и Крузу, что можем сообщить семье Джейми, что нашли убийцу Джейми?

— Мы доложим боссу обо всем, что нам удалось узнать, но я намерен настаивать на том, что нам не следует рассказывать о блокноте Джейми и о Клайде Хотчкисе. Интуиция мне подсказывает, что известны далеко не все факты. Но одно очевидно. Сейчас необходимо выяснить, где Гас Шмидт добыл деньги на покупку дома для дочери. Нам обоим известно, что он никогда не выигрывал в лотерею, и очень скоро мы получим подтверждение. После этого мы сможем по-настоящему надавить на Лотти Шмидт. Ей семьдесят пять лет, и она весит не более девяноста фунтов, но это не должно нас обмануть. Она та еще штучка, и я готов поставить крупную сумму на то, что она знает, где Гас взял деньги. И наша задача состоит в том, чтобы заставить ее говорить.

Тот факт, что кухонный рабочий из «Бистро Томми» по имени Гарри Саймон арестован за убийство другой молодой актрисы, совершенно потряс Ника Греко. В среду он весь день раз за разом перечитывал документы, лежавшие в папке по расследованию убийства Трейси Слоун.

Снова и снова изучал он показания Гарри Саймона, которые тот давал двадцать восемь лет назад, и пытался понять, что пропустил. Ник хорошо помнил Гарри. Ему тогда было немногим больше двадцати, жилистый парень среднего роста, бледный, с маленькими глазками. Его подобострастные манеры и желание угодить не вызвали у Ника никаких подозрений. Он охотно отвечал на вопросы и казался потрясенным исчезновением Трейси.

Греко с отвращением перечитывал показания Саймона.

«Мы закончили в одиннадцать. Часть официантов, официанток и их помощников собирались зайти в «Бобби Джойнт» и выпить. Трейси сказала, что ей предстоит прослушивание рано утром, поэтому она поедет домой. Я также не пошел вместе со всеми».

Его квартира находилась в противоположной стороне от дома Трейси.

«А потом я подумал: зачем мне домой? Денег у меня почти не было, поэтому я мог выпить лишь пару бутылок пива. Мы все платим по своим счетам. Поэтому я вернулся и присоединился к остальным», — сказал Гарри.

Все остальные работники бара подтвердили, что он появился около половины двенадцатого. И все сошлись на том, что пришли в «Бобби» в десять минут двенадцатого. А уже в половине к ним присоединился Гарри.

«У него получилось надежное алиби», — вспомнил Ник. Если только Гарри вместе с сообщником не затащили Трейси в какое-то здание или машину.

Что очень маловероятно за такое короткое время.

«Мы спрашивали у остальных, не было ли в поведении Гарри каких-то признаков волнения, когда он пришел в «Бобби»», — подумал Греко, просматривая показания других людей, находившихся в баре.

Все они сказали, что Гарри пребывал в хорошем настроении.

Но теперь известно, что он подозревается в другом убийстве. Возможно, Саймон умудрялся ускользать от правосудия в течение почти тридцати лет. Отдел убийств поднимет незакрытые дела, в особенности те, что связаны с молодыми женщинами, чтобы проверить, нет ли среди них жертв Гарри.

Молодая актриса, которую он убил две недели назад, направлялась домой после того, как в полночь закончила работу официантки в Нижнем Ист-Сайде, когда он подошел к ней на пустынной улице. Потом Саймон затащил ее на задний двор заколоченного здания, где изнасиловал и убил. Затем он отнес ее тело в свой грузовичок, припаркованный за углом, в темном тупике. Гарри не знал, что камера наблюдения на соседнем здании зафиксировала его преступление.

Разочарованный и недовольный собой, уверенный, что он упустил какие-то детали, связанные с Саймоном и исчезновением Трейси, Греко решил позвонить Марку Слоуну, чтобы на следующий день пообедать с ним. Он знал, что Марка будут раздирать противоречивые эмоции. Гарри Саймон работал вместе с Трейси. Он подозревался в убийстве. Неужели именно он похитил и убил Трейси, а потом умудрился вернуться через двадцать минут, чтобы выпить пива с приятелями?

По голосу Слоуна Ник понял, что тот будет рад встрече. Марк сказал, что он освободится к семи часам и готов поужинать с Ником.

Они выбрали «Мареа», дорогой ресторан в южной части Центрального парка. Ник решил, что сейчас им не следует посещать заведение, которое может напомнить Марку «Бистро Томми».

Оба пришли вовремя и уселись за угловой столик, заказанный Греко. Не вызывало сомнений, что Марк тяжело перенес известие об аресте кухонного работника. Он выглядел напряженным, словно рассчитывал услышать плохие новости и постарался заранее к ним приготовиться.