– Вот это да-а! – протянул Гордеев. – Ни себе хрена-а…

– Юра, а ведь нам, – хмыкнул Денис, – кажется, придется возвратиться к неотвеченным давеча вопросам… – И повернулся к Филе: – А ты скажи мне, добрый и находчивый молодец, ты-то сам, часом, не прокололся с этой консьержкой?

– Не-а, начальник! – засмеялся Агеев. – Я даже и виду не подал. Мало, мол, их – Поповых, Попковых, Поповских разных! Я и говорю: мне-то, вообще, один хрен – к папаше она заехала, или к любовнику. Я, говорю, весь божий день как гончая собака с вытянутым языком! За что, говорю, такая напасть?! Ну она и пожалела, тем более я попросил ее молчать о нашем разговоре, еще узнает моя клиентка, разозлится, как это с ней частенько приключается, да денег не заплатит за охрану. Ну и пошел дремать в машину.

– И долго она там пробыла? – поинтересовался Гордеев.

– Да вот почти до самого вечера. А выскочила, тетке моей ручкой махнула, вскакнула в свою «тойоту» и – на Фили. Я там вчера дежурил, а нынче Коля остался. С «опелем». Денис Андреич, мы с ним обсудили ситуацию и хотим вам предложение сделать.

– Ну, давайте.

– Если это надолго, я имею в виду клиентку, то, может, надо бы подключиться полегоньку, что ли? А то одна сплошная беготня получается! Самоха мне, кстати, анекдот на эту тему кинул, может, слыхали? Ну у одного шейха там, или султана, евнух был, девок к нему на ночь приводил. А шейху то одна не понравится, то другая. Капризничал, словом. Бегал евнух, бегал туда-сюда и однажды взял и помер. Все спрашивают – по какой причине? А сам умный шейх им отвечает: помирают, говорит, не от баб, которых он мне каждую ночь приводил, а от беготни. Так что, мол, на меня, этот шейх говорит, вы не рассчитывайте, не помру, сколько б баб ни было!

Анекдот, конечно, был старым, с длинной и седой бородой, но он имел прямое отношение к работе Фили с Самохой. Беготни им действительно хватало. А вот с информацией было туговато. Хотя с Попковым получилась просто настоящая удача.

– А если ее постоянно проверяют? – спросил Гордеев.

– Ну и пусть, – ответил Филя. – «Жучка» снимут, мы другого налепим. В «тойоте» же работает, и ничего.

– Тогда начать, может быть, надо не с Алены, а с Татьяны? – задумчиво заметил Гордеев. – И у нее – точно! – работает запись. Вот только чья? – Он посмотрел на Дениса.

– Все придется проверять, – ответил он. – И что за запись, и чья она… Юр, а ведь тебе надо бы рискнуть, навестить Танечку. Совсем, может, необязательно сразу ее за ухи и в койку, но парочку каких-нибудь провокаций устроить можно. Не сильно опасных. А заодно туда же и Алену позвать. Пока мы с ее квартирой заниматься будем, а?

– Там еще у них и Ирка, если ты помнишь, имеется. Специально для растерзаний! Ну и компания!… А вот интересно, Осетров что-нибудь об этом знает? Или они его тоже за лопуха вроде меня держат? Тут ведь такая история, что в лоб не спросишь…

– А вы не в лоб, – посоветовал Филя, – вы сбоку. Мол, имеется подозрение и так далее. А насчет того, где и как ставятся всякие глазки и ушки, мы вам с Володей целую лекцию прочитаем. Только оглядываться успевайте. Но опять же не явно, а как бы случайно – почесались там, а голову вот эдак! – Филя изобразил такую мартышку, что все дружно рассмеялись. – Ага, вот я и говорю, они пока смеются, а я уже все нужные места осмотрел, понимаете? Малость потренироваться, ну еще места подходящие знать – и ваши не пляшут…

Филин треп перебил мурлыкающий звук сигнала гордеевского мобильника.

– Слушаю, – все еще улыбаясь, сказал Юрий Петрович.

– Ну что, адвокат, – услышал он низкий, чуть хрипловатый, но явно незнакомый голос, – прокатился в Перово?

– Представьтесь и объясните, что вам угодно? – сухо сказал Юрий.

– Представляться мне пока без надобности, рылом ты еще не вышел. А вот что скажу сейчас, советую послушать и не отключать трубочку. Будешь суетиться, можешь и сам под машинку попасть, как твоя вчерашняя сучка, понял? И ментуру местную не напрягай, пошлют они тебя на хер и будут правы. Ты ж их не кормишь, а вот кусок хлеба с маслом отнять запросто можешь. Но лучше не старайся. И еще, адвокат, занимайся-ка делом, которое тебе поручили. Бабки отстегнули – вот и валяй. И еще раз повторяю: не суетись.

– Все сказали?

– А тебе разве мало? Могу еще. В качестве профессионального совета. Пошарь-ка лучше ты вокруг особнячка на Ордынке. Понятно говорю? Если сработаешь тип-топ, может, мы тебе и чего посерьезнее поручим, поденежнее, сечешь? Вот. А то чего ж умной башке какой-то херней заниматься, вроде квартирных разменов. Или пытаться выселить из первопрестольной какого-то сраного «азера»! Себя не ценишь, адвокат! Так-то. И не гоношись, понял? Ты лучше стопарик сейчас прими, да вали домой, на Башиловку свою. Если глупости не станешь делать, можешь ничего и не опасаться. Давай, адвокат. До связи.

Короткие гудки.

Юрий увидел устремленные на него глаза всех присутствующих.

– Ну? – наконец сказал Денис.

– Намекнули на Маринку, что под машиной оказалась… Посоветовали помянуть. И предложили заниматься исключительно тем делом, которое мне сосватали. А кстати, что за особняк на Ордынке?

– А ты чего, не знаешь разве? – изумился Денис. – Так там же главный офис господина Деревицкого! А в чем дело?

– Пошарь, говорят, там… – И Юрий пересказал содержание телефонного разговора. Собственно, сам-то он успел всего и сказать три слова, а говорили в основном ему. Советовали. Достаточно уже зная о нем.

– Ну, блин! – заметил немногословный Демидыч. – Выходит, охрана вам пока без надобности. Это понятно. Они вам, Юрий Петрович, свою уже приставили. Может, те, что сегодня за нами катались. Ну, как знаете… И «азера» говорят, не трогать? Ну да, наркота же… Такие бабки никому не снились…

– Может, послушаемся? – спросил Денис. – А то круги все шире!

– Давайте, друзья, попробуем, – согласился Гордеев, – но и от идей по поводу наших девочек тоже отказываться не будем. В такой ситуации работать без страховки просто противопоказано.

– Ага, для здоровья, – подтвердил Филя, вызвав легкие усмешки.

Давно уже не представала Алена перед Федором Даниловичем в образе разъяренной тигрицы.

– Ты же обещал мне, что с прошлым покончено?! – зловещим полушепотом заявила она, в буквальном смысле ворвавшись в квартиру и потребовав, чтобы Регина удалилась на свое место – на кухню.

Мать, естественно, оскорбилась до глубины души столь непочтительным и даже грубым отношением дочери.

Но Попков, догадываясь о причине ярости, тем не менее изобразил полнейшее непонимание.

– Объясни и не кричи, ради бога, – примирительным тоном сказал он, указывая на диван. – Сядь, успокойся и постарайся внятно изложить, что тебе кажется не так. И еще, я ведь не раз говорил тебе, что твое сумасбродство…