В ответ на непонимающий взгляд Хонор Кобурн пояснил:

— Стандартная оперативная процедура. Помни об этом, если решишь встать не преступную дорожку.

— Сомневаюсь, что такое произойдет.

— Я тоже.

— Думаю, я не создана для того, чтобы жить на грани.

Кобурн медленно окинул Хонор внимательным взглядом:

— Возможно, ты сама себя удивишь…

Глаза их встретились, и Хонор увидела во взгляде Кобурна настоящий огонь.

Почувствовав себя неловко, она отвернулась.

— А продукты ты купил или украл?

— Купил.

Хонор вспомнила о деньгах в кармане джинсов Кобурна.

— Ты не боялся, что тебя опознают?

— Бейсболка и очки были в грузовике.

— Но я узнала тебя в них.

Кобурн хмыкнул.

— Они и не думали на меня смотреть.

— Они?

— Я остановился у магазинчика с рыболовными принадлежностями в черт знает какой глуши. День мертвый. Посетителей никого. Только грузовик для доставки воды в бутылках во дворе.

Хонор бросила взгляд на двадцать четыре бутылки воды, закатанные в пластик.

— Ты их украл?

Это было нетрудно. Когда я зашел в магазин, водитель грузовичка был за кассой вместе с кассиршей. Рука его была у нее в трусах, а губы — на ее соске. И видели они только друг друга. Я быстро взял все нужное, заплатил и вышел. Они наверняка меня не запомнили. Только то, что их прервали.

Щеки Хонор запылали от смущения, когда она представила себе описанную Кобурном картину. Интересно, правда все это или выдумка? А если даже и правда, зачем было все описывать так подробно? Чтобы смутить ее и вогнать в краску? Что ж, она была смущена. Но если это сколько-нибудь волновало Кобурна, то он не подал виду. Ли посмотрел на часы у себя на запястье и сказал:

— Попробую еще раз связаться с Гамильтоном.

Он набрал номер на своем телефоне, и вскоре Хо нор услышала, как мужской голос в трубке произнес:

— Гамильтон.

— Сукин ты сын! Почему ты водил меня столько времени за нос?

— На моей должности никакая предосторожность не бывает лишней, — абсолютно спокойно ответили на другом конце провода. — Если номер не определяется, я обычно не беру трубку.

— Но я представился!

— После того как я услышал последние новости, я бы и так догадался, что это ты. Как всегда в центре драки. Или мне следует сказать — в бочке с дерьмом?

— Очень смешно!

— На самом деле совсем не смешно. Массовое убийство. Похищение женщины с ребенком. Ты превзошел себя, Кобурн.

— Можно подумать, я звоню затем, чтобы ты напомнил мне об этом! Если бы я не был в беде, не стал бы тебя беспокоить.

Перейдя на более серьезный тон, голос в трубке поинтересовался:

— Так слухи верны? С тобой женщина?

— И ребенок.

— С ними все в порядке?

— Да, в полном. У нас тут пикник, — после последовавшей тяжелой многозначительной тишины Кобурн заговорил снова. — Говорю тебе, с ними все хорошо. Хочешь сам поговорить?

Не дожидаясь ответа, он передал телефон Хонор. Когда она поднесла к уху трубку, рука ее дрожала.

— Алло!

— Миссис Джиллет?

— Да.

— Меня зовут Клинт Гамильтон. Я хочу, чтобы вы внимательно меня выслушали. Пожалуйста, ради блага вашего ребенка и вашего собственного блага не стоит недооценивать важность того, что я вам сейчас скажу.

— Хорошо.

— Вы, миссис Джиллет, находитесь в обществе очень опасного человека.

Тори громко хлопнула дверью за спиной Дорала, заперлась на задвижху, а затем полчаса ругала себя за то, что не вцепилась в физиономию этого мерзавца после его последней реплики.

Но даже долгое время спустя после того, как этот человек покинул ее дом и у нее было время успокоиться, произнесенная им угроза не давала покоя Тори. Ей было, мягко говоря, тревожно. Но больше, чем за себя, она боялась за Хонор.

Тори была самодостаточной, независимой и привыкла заботиться о себе сама, но вовсе не считала ниже своего достоинства попросить о помощи, если в этом была необходимость. Тори набрала телефонный номер.

— Тори, милая, — послышалось на другом кон це. — Я как раз думал о тебе.

Этот приятный мужской голос мгновенно успокоил ее напряженные нервы. Перейдя на сексуальный, обворожительный тон, Тори хрипло спросила:

— И что же ты обо мне думал?

— Как раз сидел, мечтал, пытался угадать, есть ли на тебе сегодня нижнее белье…

— Конечно нет. Моя развратная сущность не изменилась. А иначе почему я тебе звоню?

Мужчине на другом конце провода это было явно приятно. Он рассмеялся хриплым смехом бывшего курильщика. У мужчины были тридцать фунтов лишнего веса и красные прожилки на носу от океанов бурбона, выпитого за пятьдесят восемь лет жизни. Правда, он мог позволить себе пить лучшие сорта.

Звали его Боннел Уоллес, и денег у него было больше, чем у господа бога. Он хранил эти деньги в банке Нью-Орлеана, находившемся в собственности его семьи с тех пор, как испанцы завоевали Луизиану. Или с начала времен. Что там было раньше?

Год назад умерла от рака его любимая жена лет тридцати с чем-то. Опасаясь той же участи, Боннел отказался от сигарет, ограничил себя пятью-шестью порциями выпивки в день и записался в фитнес-клуб Тори. Что более или менее предопределило его будущее.

Он стал кандидатом на роль мужа номер четыре и отлично чувствовал себя в этом качестве, так как считал, что солнце встает и садится в трусиках, которые, как утверждала Тори, она не носила.

— Ты сделаешь для меня кое-что, Боннел?

— Только скажи что, сахарная моя.

— Моя подруга в беде. Речь идет о жизни и смерти.

— Господи Иисусе! — Боннел моментально отбросил игривый тон.

— Мне может понадобиться срочно большая сумма денег.

— Сколько?

Вот так просто. И больше никаких вопросов. Сердце ее сладко заныло, преисполненное искренней симпатии к этому человеку.

Не соглашайся так быстро. Я говорю о действительно огромной сумме. Например, о миллионе или еще больше, — Тори думала о выкупе, но ничего не знала о том, сколько денег могут потребовать за возвращение в целости и сохранности молодой вдовы и ее дочери. — Я готова вложить эти деньги сама. Но у меня может не быть возможности так быстро снять их со счета.

— Расскажи мне, что случилось. И как еще я могу помочь.