— Давай тогда и твоя любимая протеже нас покинет.

— Только не говори мне, Сережа, что ты испугался Аврору и тебе понадобились парни для защиты…

— Яна!

— Да прекратите вы! — мы с Востровым заговорили одновременно, перебивая Яну Юрьевну. — Я вам давала шанс, хотя и не стоило, — скривилась я и на одном дыхании выпалила: — Это он убил вашего первого мужа.

— Что ты несешь? — Востров в два размашистых шага дошел до меня и схватил за шею, прижимая к стене.

— Сереженька, отпусти девочку…

Она мне не поверила, а вот Востров смотрел угрожающе, еще не до конца сжав пальцы на моей шее. Только вот я не боялась. Уже не боялась. Как минимум из-за того, что, если эта ситуация не разрешится, этот мужчина всегда будет рядом с моей дочерью.

— Богдан узнал об этом… — последние слова я уже прохрипела, потому что Востров все же сжал свои пальцы плотнее.

Не знаю, к чему я готовилась, к нехватке кислорода уж точно, но мужчина тут же меня отпустил и отошел. Я быстро заморгала и увидела рядом Яну Юрьевну в тонкой полупрозрачной маечке и трусах — вот почему она так старательно до этого прижимала к себе одеяло. Женщина лупила мужа ладонями по спине и сразу, как он отошел, взяла его за руку и потянула к кровати, усаживая и пытаясь успокоить.

Какая же она глупая. Такая сильная, умная и волевая по жизни — и такая глупая и слабая рядом с Востровым. Она мне не поверила.

— Богдан не смог вам рассказать, боялся расстроить, — скривилась я.

— Аврора, прекрати городить чушь. — Свекровь стояла ко мне спиной и держала лицо мужа в ладонях, но я буду не я, если замолчу сейчас.

— Потому Богдан сжег все улики, но это ему не помогло. Ребята вашего мужа избивали его почти неделю вместо того, чтобы сразу убить. Наверное, за что-то издевались? Как думаете? Может, за то, что он копия вашего первого мужа?

— Авро-ра… — голос женщины дрогнул.

— Пошла вон, — вторил ей муж.

— Я пойду, очень далеко пойду. Только после того, как буду уверена, что вы Богдана больше и пальцем не тронете, — мужчина нахмурился, — если он выживет. — Теперь его взгляд чуть просветлел. Какой же он урод. Настоящая скотина. Не человек вовсе. — Но вы уж не волнуйтесь, Сергей Семенович, я сделала все возможное, чтобы Богдана откачали от той дряни, что ему вкололи по вашему указанию.

— Аврора, — Яна Юрьевна повернулась ко мне со слезами на глазах, — девочка, не надо так, не вороши. — Женщина всхлипнула.

— С ним сейчас Рус и Олег, вы можете позвонить им, если сомневаетесь в моей адекватности. Богдан жив. Все это время он скрывался, изображая потерю памяти, потому что ваш муж его запугал.

Востров опять резко поднялся, но Залесская попыталась его остановить, встала настоящей живой стеной между нами.

— Охрана, — рыкнул мужчина, но я, повинуясь инстинктам, быстрее протянула руку к двери и закрыла замок на щеколду.

— Они выломают ее в два счета.

— Но у меня будет лишнее время объяснить вашей жене, с кем она прожила тридцать лет. И вы не думайте, — усмехнулась я сквозь слезы, — мне вас жалко, честное слово. И я, возможно, смолчала бы, как и все, думая, что не мое это дело. Если бы ваш муж сегодня опять не попытался его убить. Да еще и так подло.

— Я не виноват, что Богдан стал наркоманом и решил сбежать от ответственности. От беременной жены, — быстро проговорил Сергей Семенович. — Да, я знал об этом, Яна. Не смотри на меня так, но я не хотел тебя расстраивать.

— Так вот на что у вас был расчет? — ахнула я. — Только вы очень ошиблись. Он никогда не был и не будет наркоманом! — запальчиво выкрикнула и тут же вытерла слезы со щек.

— Да ты его и не знаешь совсем. Я тоже думал, что щенок не будет убегать от ответственности.

Какая же он тварь, так все вывернул… так…

— Яна Юрьевна, — сквозь слезы проговорила я, понимая, что у меня почти не осталось шансов что-то до нее донести. Ей проще закрыться. Ей проще не верить. — Богдан действительно жив. Но именно сейчас он в реанимации, при смерти. И я даже видела человека, который шел к нему. На парковке с ним столкнулась, — усмехнулась я. — Вам проще не верить. Но он ваш сын, которого вы лишились на девять лет. Он потерянный мальчик, который не мог найти себя, потому что не знал, что случилось с его отцом. И знаете, — я смахнула очередные ручейки слез, — он все же нашел занятие себе по душе, — в моем голосе прозвучала гордость, — он стал замечательным фотографом.

На этих словах свекровь все же ко мне повернулась и с затаенной надеждой в голосе спросила:

— Это правда?

Я не успела ей ответить, Востров отшвырнул ее руку, обогнул женщину и с размаху ударил меня по лицу. Падая, я лишь успела услышать: «Чтобы я ее больше не видел», после чего я просто отключилась.

Пришла в себя я в комнате Ульяши. Резко поднялась, удивляясь, и тут же почувствовала нарастающую пульсацию в голове.

— Мамочка, — ко мне тут же подскочила дочь, — бабушка сказала тебе лежать.

Так… Я не в каком-нибудь подвале и не в гробу, закопанная под землей, — уже хорошо. А то кто знает методы Вострова.

— А сама бабушка где? — спросила я, осторожно ложась на место и поймав при этом непослушный рыжий локон дочери. Довольно накрутила его на палец, а затем заправила ей за ухо.

— Бабушка в больнице, дедушке плохо стало, за ним скорая приехала.

— Да что ты говоришь? — удивленно протянула я, совершенно ничего не понимая. Ну не сердце же у него прихватило, ей-богу.

— Да, вместе со скорой приехал дядя Руслан. Он тебя ко мне сюда и принес, бабушка сказала, что у тебя закружилась голова и ты стукнулась, падая.

— Да… — медленно ответила я, пытаясь понять, что могло случиться после моей отключки. Если Рус со скорой, значит, не все так очевидно, как мне подумалось на первый взгляд.

Я потянулась к карману, но тут же поняла, что ни телефона, ни сумки у меня с собой не было. Да и телефон по-прежнему был в квартире Богдана.

— Улечка, дай мне свой телефон, пожалуйста.

— Хорошо, мам. — Дочь тут же поднялась с пола и быстро побежала к своему школьному столу. — Вот, возьми. — Она протянула мне свое розовое средство связи с длинными ушками.

— Прикольный чехол, — оценила я и потянула дочь на себя. — Дай я тебя обниму. — Прижала Ульяну к себе, утыкаясь носом в ее макушку, все еще не веря, что опасность миновала. Только вот… — Я люблю тебя, ты же знаешь?

— Конечно, мам. Я тоже, — усмехнулась она и тут же вырвалась из объятий. Самостоятельная моя. — Можно я пойду спать в гостевую тогда?

— Конечно, — кивнула я, глядя уже на экран смартфона, там шел вызов на номер «Любимый-прелюбимый дя». Ну, в общем-то, понятно, кто у нас любимый, а кто просто «Дя Олег».