– Чего ты упрямишься, на нас же все смотрят? – зло говорил Аполлон, когда я упиралась руками в крышу автомобиля.

Он пытался отцепить мои руки, чтобы затолкать вперед.

А вот это он сделал зря. Когда-то в детстве мне нравился один мальчик с черными глазами и улыбкой до ушей. И чтобы быть к нему поближе, я уговорила родителей отдать меня в секцию вольной борьбы. Хоть и не женское это дело, но меня это не остановило. Уж очень хотелось быть рядом. Что поделать? Первая любовь – она самая яркая и запоминающаяся. И я прилежно отходила три года на занятия по борьбе, не пропуская ни одного. Даже занимала какие-то места на соревнованиях. А потом мне надоело, мальчик разонравился почти сразу, когда увлекся девочкой старше себя на два года.

Добиваться того, кто не обращает на тебя ни малейшего внимания, расхотелось, а на борьбу я продолжала ходить только из чувства противоречия, стараясь доказать самой себе, что я это могу сделать. Потом решила, что кружок рисования подходит мне гораздо больше.

Естественно, что за три года обучения я выучила кое-какие приемы, которые даже с годами не выветрились из головы и тела. И стоило Аполлону применить ко мне силу, а я вдобавок была немного не в себе, как тело отреагировало раньше головы. Одна рука пошла на захват, вторая перехватила и почти плавно опустила мужчину на асфальт, кинув через бедро. Ну, может быть, не совсем плавно и не совсем опустила. Одним словом, шмякнулся он смачно.

– Не смей меня трогать без разрешения. Понял? – прошипела я, взирая на него сверху вниз.

В это время он во всеуслышание костерил всех моих предков по женской линии и вспоминал, где он их видел.

Тут сбоку я услышала хлопки и посмотрела в ту сторону, откуда они раздавались. Ко мне шел невысокий шатен с бейсбольной битой в руках, которую он переложил на сгиб локтя, дабы было удобно аплодировать.

– Круто ты его уложила, – донеслось до меня. – А я уже хотел помочь.

Видимо, он находился в машине, следующей за авто Аполлона, и видел всю сцену. А в самом конце решил вмешаться, потому и прихватил средство для переговоров в виде биты.

– Сама справилась, – не обращая внимания на стонущего Аполлона у моих ног, ответила я парню.

И тут снизу послышалось:

– … сучка крашеная…

Похоже, что это относилось ко мне.

– Аполлон Аристархович, как вам не стыдно? Мало того, что чуть меня не превратили в блинчик на пешеходном переходе, так еще муру всякую городите. От рождения я такая, – не уточняя, о чем речь, заявила я поверженному мачо.

Видимо, при падении он сильно приложился локтем или чем-то там еще, поскольку не стремился побыстрее встать, а по-прежнему лежал в позе эмбриона, прижимая руку к себе. Вот всегда знала, что мысли материальны. Правда, иногда воплощаются не так, как хотелось бы. Вспомнила свои фантазии в офисе.

– Давайте руку, помогу подняться, – предложила я, протягивая конечность.

– Вот это женщина, – восхищенно воскликнул парень с битой, остановившись рядом. – Мне б такую.

Аполлон от протянутой руки отказался и еле-еле стал на четвереньки, по-прежнему прижимая к себе руку, а потом и вовсе поднялся, сверля меня ненавидящим взглядом. Но выступать против не стал, видя, что силы неравные.

Я же благоразумно решила отойти в сторонку, предварительно подняв упавшую сумочку.

– Красавица, тебе конь требуется для доставки до дома? – поинтересовался парнишка.

Что-то мне подсказывало – надо соглашаться. Почему мысли повернули в эту сторону, я не знаю, но решила довериться своему чутью. А может быть, просто еще не отошла от испуга, связанного с едва не случившимся наездом.

– Большой? – спросила у шатена.

– Да не очень. Метр семьдесят три в холке, – рассмеялся он, намекая на свой рост, и потом спросил у Аполлона: – Мужик, тебе помощь нужна? Может, в травму?

Вот это мужская солидарность, я понимаю. То он шел его бить, а то спрашивает, не надо ли помочь.

– Да пошел ты, – выругался тот и поковылял на водительское сиденье, зло зыркнув в мою сторону.

Чувствую спинным мозгом, что в ряду моих недоброжелателей прибавилось членов.

– Нет так нет, – парень совершенно не был расстроен отказом Аполлона от помощи. – О прелестная воительница, не желаете ли покинуть место битвы?

Последние слова были адресованы мне. Я была выжата как лимон. Этот день когда-нибудь закончится или нет? Мне кажется, что никогда.

– Желаю. Но предупреждаю сразу. Я очень нервная женщина. Если что не так, то могу и покалечить.

Конец фразы был заглушен визгом покрышек. Это Аполлон рванул с места своего красного жеребца. Скачи уже, скачи, сивый мерин, куда глаза глядят. Тьфу ты! Проваливайте, Аполлон Аристархович, прочь да побыстрее.

– Да я как бы не из пугливых, – весело улыбнулся парень. – Прошу пройти к моему железному коню, а то нас сейчас другие водители разорвут.

Парень указал на затор теперь уже за его автомобилем.

– Идем, – просто произнесла я.

Мне хотелось уже убраться отсюда лишь бы куда-нибудь.

Мой новый знакомый пока с неизвестным мне именем быстренько забежал вперед и открыл дверцу «Ниссана», предоставляя возможность усесться на переднем пассажирском сиденье. Обежал вокруг авто, сел за руль и закинул биту назад.

– Вы всегда ее с собой возите? – обратила внимание на его орудие устрашения.

– Ага. На всякий пожарный случай. Очень помогает при переговорах, – опять улыбнулся мне парень. – Павел.

– Что Павел? – не поняла я. Видимо, начала отходить от пережитого потрясения.

– Меня зовут Павел. А тебя? – добродушно поинтересовался он.

– Юнона, – протянула руку, когда мы уже набирали скорость, двигаясь по дороге в сторону центра города.

– Ух ты. Какая жалость, что я не Авось.

Мужчина посигналил на светофоре зазевавшемуся водителю.

– Представляю, как бы вас дразнили в садике и школе. Авоська, иди туда, Авоська, принеси то. А вы Авоську не видели? – расхохоталась я до слез.

– Об этом я и не подумал, – сокрушенно произнес Павел.

– А зря. Мне со своим имечком в школе пришлось натерпеться.

– Да ладно?! – удивился парень.

– Честное пионерское, – ответила я.

– Подожди, Юнона. Ты меня разводишь, – сощурил парень свои серые глаза.

– Это еще почему?

С моим новым знакомым было так легко общаться, будто мы с ним познакомились не только что, а, как минимум, десять лет назад.

– Ты не могла застать пионерию.

– Не могла, ну и что? Зато какая клятва классная. Ну не говорить же мне «мамой клянусь». Это будет почти на зековском жаргоне.