Наблюдая за псом, который помчался по улице, я вдруг увидела Сибил. Не замечая нас, она беззаботно скакала по тротуару. Энни перестала выбивать коврик и тоже посмотрела через дорогу. В эту минуту Сибил подняла глаза и заметила нас. Как сейчас помню, она прекратила прыгать и перешла на медленный шаг. Довольное выражение лица сменилось встревоженным, почти виноватым. Правда, вскоре она опомнилась и, подойдя к нам, изобразила скучающую невинность. Роуз поблизости не было, и я решила, что она отстала от сестры и сейчас прибежит. Однако материнское сердце Энни сразу почуяло неладное.

— Где Роуз? — крикнула она.

— Не зна-а-ю, — протянула Сибил.

— Ты оставила ее за углом?

Сибил покачала головой и обиженно нахмурилась.

Энни бросила коврик на ступени и подошла к дочери.

— Что случилось? Где твоя сестра?

Сибил поковыряла трещину в тротуаре носком туфли и что-то неразборчиво пробормотала.

— Рассказывай, — сказала Энни.

— Потерялась.

— Как потерялась?

Губы девочки задрожали; в глазах блеснули слезы.

— Я нашла… мертвую птичку на земле, а когда подняла голову, Роуз уже не было.

Энни со вздохом повернулась ко мне.

— Простите, Гарриет, вы не могли бы занести коврики? Мне нужно разыскать Роуз. Мы скоро.

— Конечно.

— Идем. — Энни взяла Сибил за руку и повела за собой. Приободрившись, девочка вприпрыжку поскакала рядом.

Поднявшись наверх, я разложила коврики на свежеподметенный пол, каждый на свое место. Входную дверь я оставила открытой, чтобы проветрить квартиру, и заварила свежий чай к приходу Энни. Прошло двадцать минут, но никто из Гиллеспи не вернулся. Спустя почти полчаса на лестнице послышались торопливые шаги, и в квартиру, запыхавшись, вбежала перепуганная Энни.

— Роуз нигде нет. Ни в сквере, ни на всем Квинс-Кресент и Камберленд-стрит, и на заднем дворе тоже…

— А где Сибил?

— Осталась у Джин. Элспет нет дома.

Несмотря на все свое беспокойство, я удивилась. Энни запрещала дочерям показываться в доме номер четырнадцать; видимо, она не на шутку разволновалась, если нарушила собственное правило. Я попыталась ее успокоить.

— Наверное, Роуз где-то прячется. Давайте поищем вместе.

Днем черный ход в здание обычно не запирали, и девочки часто бегали туда и обратно. Мы оставили дверь приоткрытой на случай, если Роуз вернется в наше отсутствие. По пути вниз Энни сообщила миссис Колтроп, что квартира не заперта, и попросила поглядывать на лестницу: вдруг появится Роуз — или кто другой. Затем мы поспешили за угол, на Квинс-Кресент.

Как обычно, ворота в сквер были распахнуты. Я ненадолго забежала туда, но Роуз не было ни за деревьями, ни под скамейками, ни у фонтана. Мы обошли весь квартал, заглядывая за ограды, но не обнаружили ничего странного. Разве что на стене лежал пакет сахара. Не касаясь его, мы прошли вглубь домов и побрели по тропинке по двору, зовя Роуз по имени. Затем остановились у моего дома, в котором все гостиные выходили в сад — быть может, кто-то из Александеров видел заблудившуюся девочку. Увы, оказалось, что Лили и Кейт вместе с матерью весь день провели в кухне или в соседней комнате. Узнав о случившемся, они отправились осматривать ближайшие дома, а после мы вместе прочесали Мелроуз-стрит и Грейт-Уэстерн-роуд в обе стороны, но никто из прохожих не встречал маленькую девочку.

— Во что она была одета? — рассудительно спросила Лили Александер.

Энни задумалась.

— В синее платье, — наконец сказала она. — Короткое синее платьице в ромбики и передник.

Пока мы обыскивали сады и скверы, небо незаметно затянули тучи с запада, и погода начала портиться. Дождь застиг нас в конце Мелроуз-стрит — сначала упали редкие крупные капли, потом хлынул ливень и в отдалении послышались раскаты грома. Увлеченные поисками, мы не придали значения ненастью и решили разделиться. Энни дала миссис Александер ключи и упросила ее отправиться в дом номер одиннадцать, чтобы Роуз не возвращалась в пустую квартиру или, если вернется Нед, чтобы рассказать ему, что случилось. Уверившись, что дочь заблудилась по дороге к Уэст-Эндскому парку, Энни с непокрытой головой умчалась туда. Лили и Кейт договорились проверить крупные улицы. Я же принялась обследовать окрестности: Арлингтон, Камберленд, Грант, Карнарвон и, наконец, Стэнли-стрит. Я не пропускала ни малейшего закоулка и заднего двора, но Роуз нигде не было, и никто из встречных не видел похожей девочки. Разумеется, множество детей весь день слоняются по улицам и к вечеру приходят домой, полные впечатлений; предоставленная сама себе, Роуз рано или поздно могла объявиться целой и невредимой. Правда, она была очень привязана к матери и всегда неохотно с ней расставалась. Даже под присмотром Сибил или кого-то другого Роуз редко уходила далеко, зная, что безопаснее всего держаться старших — порой нас даже огорчала ее боязливость. Подойдя к дому номер одиннадцать, я посмотрела на окно на верхнем этаже, но там белело круглое лицо миссис Александер. Я помахала ей — скорее вопросительно, нежели приветственно; в ответ она покачала головой: значит, ни Роуз, ни Нед не вернулись. Не поднимаясь наверх, я решила продолжить поиски.

Рассудив, что девочка могла уйти к вокзалу Чаринг-Кросс — ее часто брали с собой провожать родственников — или по привычке свернуть к большим магазинам, я направилась к востоку. Дождь лил без устали, и даже зонтик меня бы не спас: утром я вышла без плаща и вымокла до нитки. По пути я заглянула на Сент-Джордж-роуд, но не увидела ничего подозрительного. На Сакихолл-стрит я всматривалась за изгороди и стены на территорию особняков: вдруг малышка проскользнула в ворота и забрела на аллею? Когда я дошла до здания мэрии, небеса разверзлись, обрушив на землю стену воды. Улицы немедленно опустели — прохожие прятались в кафе и под козырьками у дверей. Я безуспешно обследовала множество переулков и решила вернуться в Вудсайд в надежде, что девочка уже дома.

Дверь в подъезд дома номер одиннадцать по Стэнли-стрит была открыта, и внутри несколько женщин с детьми скрывались от дождя. В те времена — как и сейчас — толпиться в проулке считалось «вульгарным», а значит, о Роуз уже пошел слух; иначе почтенные матроны не задержались бы тут из опасений за свою репутацию. Когда я подошла, они что-то обсуждали, понизив голос. Среди них я узнала соседку Гиллеспи.

— Извините, миссис Колтроп, — сказала я, — малышку Роуз нашли?

Колтроп печально покачала головой.

— Ее ищет уже половина улицы.

Я задала еще несколько вопросов. Выяснилось, что моя квартирная хозяйка до сих пор дежурит в гостиной Гиллеспи. На минуту забегала Энни и, не обнаружив дочери, снова умчалась на поиски. Нед не возвращался. Никто не знал о Роуз ничего определенного, но поползли первые слухи. В половине второго одна соседка переходила Уэст-Принцес-стрит и вдалеке разглядела двух девочек, идущих за руки в направлении реки Кельвин. Чуть позже светловолосую малышку видели одну у старой шаровой мельницы. Другая соседка была в бакалейной лавке на Грей-Уэстерн-роуд примерно в четверть четвертого, когда в очередь встала девочка, внешне и по возрасту напоминающая Сибил. А юная Лили Александер разговаривала со служанкой, которая работала на Уэст-Принцес-стрит, в части Квинс-террас. Эта девушка по имени Марта по пути домой увидела мужчину, бегущего со свертком в руках. Неожиданно сверток заплакал голосом маленькой девочки. Мужчина пытался ее успокоить, а когда ему это не удалось, поспешил скрыться.