Капитан вскоре вернулся, приступил к ужину, время от времени спрашивая меня о чем-то, попутно сообщил, что мои растения не пострадали, он даже проверил настройки, но заглянуть в лабораторный блок стоит. Я поблагодарила и потянулась к термосу, когда он неожиданно спросил:

— А вы точно не хотите меня потрогать?

Я пролила теплый сок, который так заботливо налил Трасирий, и уставилась на Дисар-ри. Скажу, нет — поймет, что соврала. Но и правду говорить невыносимо.

— Я серьезен в своих намерениях, адиса Рина. И хотел бы, чтобы вы перестали бояться и начали ко мне привыкать.

— У нас у обоих есть тайны, капитан, — заметила я.

— И?

— Не уверена, что вы примете меня вместе с ними.

— Я приму вас любой, адиса Рина. А вы меня?

Я поймала его встревоженный взгляд.

— Как у вас все просто! Вы так уверены в себе, своих чувствах, а я…

— Сомневаетесь? Для вас прошло слишком мало времени? Или вас что-то смущает в моей расе? Крылья? Моя сила? Мое прошлое? Что?

— Крылья я бы хотела потрогать. Очень.

Дисар-ри неожиданно рассмеялся, удивляя меня. Я глянула в его глаза и только сейчас поняла, что мы опять вернулись к этому «потрогать». Черт!

— Вы, когда сердитесь, становитесь еще красивее. Я вам уже об этом говорил. Что касается крыльев… я запомню, адиса Рина. И однажды… позволю вам их коснуться.

— Слишком личное? — не удивилась я.

— Да. Вы так и не ответили на мои вопросы.

— Я не так много знаю о вашей расе, временами… сгораю от любопытства.

— Но все же держите свое слово, — заметил капитан, складывая контейнеры один в один.

Мне показалось, он хочет улыбнуться, но старательно сдерживается, чтобы ненароком не обидеть.

— Разумеется! — возмутилась я, досадуя, что он заподозрил обратное.

— И все равно вас что-то тревожит. Полагаю, моя команда о чем-то сболтнула за ужином, а вы все не так восприняли.

— Вот откуда вы такой проницательный, капитан? — вспылила я, поднимаясь.

— Не вздумайте сбегать, догоню, — предупредил он, снова оказываясь рядом.

Я попереминалась с ноги на ногу, потом ковырнула носком ботинка землю, увидела, как возвращаются тейринцы, успевшие поужинать, и все же решилась.

— Кое-кто из ваших упомянул, что женщин надо воспитывать… — выпалила я, вспомнив разговор в столовой.

Дисар-ри посмотрел на меня и снова тепло рассмеялся, заставляя чувствовать, как жар ползет по телу, пробирается внутрь, заставляя желать этого мужчину, как никого на свете.

И ощущение — он мой, предназначенный Вселенной, подаренный звездами, становится все сильнее. Я чувствую это кончиками пальцев, боясь спугнуть невероятную сладость чуда.

— Адиса Рина, на моей планете женщин принято оберегать и защищать, заботиться о них и… любить. Просто любить. Вот и все. А воспитывать… у нас для этого птенцы есть, адиса Рина.

Отвечать я не стала, так как вернулись тейринцы. Я быстро попрощалась, подхватила контейнеры и направилась к кораблю.

Дисар-ри

Уже шел второй час ночи, а я только возвращался на корабль. Двое суток сумасшедшей тревоги за мою тезаринку, когда Лео не выдержал и выгнал меня из целительского бокса, грозя вколоть снотворное, уже закончились. Рина живая, невредимая. Еще желаннее, чем была. И крылья серебрятся, рассыпая мягкий свет, почти наполовину сменив цвет.

Наверное, это даже хорошо, что Лео заставил меня уйти. Занялся ремонтом корабля, почти забылся. Ночевать я все равно приходил в целительский отсек, и Лео только головой качал, но не возражал. Некоторое время я сидел рядом с Риной, просто смотрел, как она спит, восстанавливая силы, а потом отправлялся на соседнюю кровать отдыхать. Соблазн заглянуть к ней и сейчас был слишком велик.

Ничего, разберусь с починкой «Звездного странника», снова позову на свидание. Я почувствовал, как жар, так тщательно в последнее время сдерживаемый, снова возвращается, не давая нормально вздохнуть.

Я знал, сегодня мы сделали шаг навстречу друг другу. И однажды все встанет на свои места. Все получится. Я ведь не намерен сдаваться. И буду стараться… быть мягче, осторожнее, терпеливее. Рина такая пугливая, но в то же время доверчивая и наивная. Хрупкая, как лазорь-цвет поутру.

Вызов от дяди пришел неожиданно, и я принял его.

— Что стряслось?

Я понимал: в такое время суток просто так он звонить не станет.

— Оппозиция выслала с Тейрины еще семь кораблей, — без предисловия заявил он. — Инарка не выдала сведений об их базе?

— Нет, дядя. Я дал ей время и возможность выбрать сторону. Пусть решает сама. Сейчас она еще находится в целительском боксе у Лео. Действие кристалла и на нее было оказано впервые.

— Они вас ищут. Если вычислят…

— Раньше чем через неделю им до нас не добраться. Лететь с повреждениями нам нельзя.

Дядя это и сам понимал, но все равно за меня волновался. И за команду тоже.

— Их больше, Дисар. В семь раз больше, чем вас. Я хочу выслать подкрепление.

— Дядя, много кораблей, дрейфующих по неизученным планетам, вызовут подозрения. И нас найдут…

— Вас и так найдут. Это вопрос времени.

— Знаю. И я к этому готов.

— У тебя осталось три недели. Подкрепление я все же пришлю к последней планете, на которой вы остановитесь. Скинь координаты.

Я кивнул, понимая, что рисковать не стану.

— Держи меня в курсе новостей и береги себя, — попрощался дядя, отключая связь.

Рина

Следующие два дня мало чем отличались от предыдущих. На Шорне беспрестанно моросил дождь, небо затянуло ядовито-оранжевыми облаками. Их цвет был связан с излучениями — атмосфера с ними не справлялась. Впрочем, с ядовитым туманом, от которого на коже сначала появлялось покраснение, а потом полезла сыпь и возникали ожоги, проблем прибавилось. Лео только ворчал, что всю целебную мазь на нас переведет. Наружу команда почти не выходила — разве что отнести еду тем, кто чинил отсеки, а так — капитан запретил. Та моя вылазка оказалась единственной, после я оставалась на корабле.

Дел у меня было немало, и я ими занялась на следующий же день. Составила сводные таблицы, набросала несколько рисунков цветников и садов с учетом тех растений, что у меня имелись в контейнерах и на голограммах, а потом все же отправилась на тренировку. Без Дисар-ри она потеряла свою прелесть, а когда в зале появилась Лар-ина, я проскользнула в раздевалку и отправилась к себе в каюту. Общаться с инаркой мне совсем не хотелось.