– Лев? – предположила Ряжская.

– Не-а. Крыса, загнанная в угол. Она способна на такое, что льву не снилось. И мне очень важно, чтобы госпожа Вагнер поняла, что не надо меня загонять в этот самый угол.

– Главное, что это поняла я, – подумав, сообщила мне Ряжская. – А до нее я это как-нибудь донесу.

На том мы и распрощались. Не знаю, как Ольга Михайловна, а я был доволен случившимся разговором. Он один хрен назревал. Так что где-то я даже был благодарен Яне Феликсовне. Если что – не буду на нее Глядею насылать. Грынушей ограничусь. Все-таки слепота – это очень страшно. Хватит с нее и стремительно прогрессирующей грудной жабы.

Я же не зверь, правда?

Да, вот еще что. Надо будет себе на ближайших выходных сейф купить. Небольшой. Домашний. Книгу в нем хранить и разные полезные приблуды, вроде волос особо дорогих мне людей, как та же Ряжская, например. Тем более что коллекция может и расшириться. Не хотелось бы потерять что-то из нее. Да и денежные знаки тоже не дело хранить просто так, как бог на душу положит, распиханными по разным тайникам в квартире. Пусть в одном месте лежат.

Выбору сейфа я и посветил остаток рабочего дня, а во время дороги домой размышлял, поставить ли мне его просто так, на пол, или все-таки вызвать рабочих и встроить в стену, как делают все приличные люди? В стену, конечно, лучше, но вот выдержит ли вышеупомянутая стена такое вмешательство в себя? Дом у нас не новый, потенциальный кандидат на реновацию, так что как бы Вавилу Силыча безработным не оставить. Он ведь не простит мне этого.

В подобных мыслях я дошел до квартиры и было полез за ключами, но достать их не успел, потому что на меня сразу с двух сторон набросились Родька и Вавила Силыч, наперебой тараторя:

– Не открывай дверь! Не подходи к ней!

У меня даже ключи из рук выпали от неожиданности.

– Вы! Чего? – я даже запинаться начал. – С ума совсем сошли?

– Нельзя-а-а-а! – свистящим шепотом сообщил мне Родька, выпучил свои круглые глаза и потыкал лапой в сторону двери. – Туда – нельзя!

Я посмотрел на дверь. Какая была – такая и осталась. Закрыта вроде. Бомбы не видать. Может, с той стороны, в квартире чего не так?

– Объясните уже, в чем дело? – потребовал я, подбирая ключи и все-таки отступая назад на несколько шагов. – А то говорите загадками.

– Тут показывать надо, – произнес Вавила Силыч, а после замер, прислушиваясь к чему-то. – Родь, вроде сюда едет! А ну, прячься!

Я совсем уж перестал чего-либо понимать, но после сообразил – это подъездный о лифте говорит.

Собственно – его рядом уже не было. И Родька тоже куда-то испарился, я остался на лестничной площадке один.

Лифт на самом деле остановился на нашем этаже, и из него вышел мой сосед из квартиры напротив, Константин.

– Привет, Саш, – бросил он мне, перекладывая пакет с символикой торговой сети «Дикси» из одной руки в другую. – А ты чего тут стоишь? Ждешь кого?

– Да вот, – я демонстративно порылся в сумке, и досадливо поморщился. – Ключи, похоже, на работе оставил. Там все доставал, когда внешний жесткий диск найти не мог, и, по ходу, обратно не все положил. Придется снова на службу ехать.

– Беда, – посочувствовал мне Константин, открывая свою дверь. – Ты же где-то в центре работаешь? Такие петли, да еще в понедельник вечером… Врагу не пожелаешь.

Я печально вздохнул, давая ему понять, как мне невесело.

– Ну, удачки, – приободрил меня сосед и скрылся в своей квартире.

Хлопнула дверь, лязгнул замок.

Нет, все-таки во временах наступившего тотального равнодушия есть свои плюсы. Никто никому не мешает существовать. Прояви Константин сочувствие, свойственное москвичам былых времен, и не выяснил бы я, почему домой мне никак нельзя идти.

А узнать это мне ох как хочется!

Неужто я мадам Вагнер недооценил, и меня дома уже поджидают плечистые ребята с веревками, кляпом и ростовым мешком?

– Ушел, – вылез из какой-то совершенно неприметной дырки под потолком Вавила Силыч, а после шустро сполз по стене на пол. – Родион, ты где есть?

Родька, оказывается, ловко мимикрировал под дверь соседней со мной квартиры, схожей по колеру с его шерстью. То еще зрелище, доложу я вам, когда на ровной дверной поверхности начинают моргать два круглых глаза. Увидишь такое спьяну – навеки завяжешь. Причем без всяких «торпед» и клиник.

– Вернемся к нашим баранам, – потребовал я, а после сказал своему слуге, который завертел головой: – В переносном смысле. Родя, нет тут никаких баранов, это пословица такая! Вавила Силыч, объясни уже – в чем дело?

– Вон, – подъездный показал пальцем на правый верхний край двери. – Смотри. Только трогать даже думать не моги!

– Дверь, – напрягая зрение, сказал я. – Железная. Чуть облезшая. Погоди секунду.

Достав смартфон, я активировал в нем режим фонарика и осветил угол.

– Все тоже самое. И что я увидеть должен?

– На раму смотри, на самый край, – просопел азартно Родька. – Неужто не видишь?

Вижу. И в самом деле там что-то есть. Что-то маленькое поблескивает.

– Игла это, – произнес Вавила Силыч. – И не простая. Порча на ней. Какая именно – не скажу, мы такое не определяем. Но что порча есть – это точно. Открой ты дверь – и все, она твоя.

– Весело, – я осветил иглу поярче, а после даже на цыпочки привстал, чтобы рассмотреть ее получше. – Это что-то новенькое.

– И чего теперь делать будем? – всхлипнул мой слуга. – Домой-то как попасть? Нешто к Маринке этой шалопутной ночевать пойдем?

– Видно будет, – ответил ему я, отошел от двери, выключил в смартфоне фонарик и полез в записную книжку.

– Евгения, – бархатно произнес я в трубку, как только на том конце провода раздался заветный щелчок и негромкое сопение. – Категорически приветствую. Как ваше ничего?

– Чего надо? – просто и прозаично ответила девушка на мою витиеватую фразу. – Если поболтать позвонил – иди в задницу. Я целый день не жрамши, а потому не в духе.

– Приземленное ты существо, Мезенцева, – вздохнул я. – Бездушное. Я ей звоню сказать, что она вчера заставила меня взглянуть на себя другими глазами, что ночь не спал и день о том, чтобы ее голос услышать, мечтал, а мне в ответ – «не жрамши».

– Сейчас трубку повешу, – предупредила меня Женька.

– Не надо, – попросил у нее я. – Не хочешь о чувствах – давай о более прозаических вещах пообщаемся. Жень, а меня убить хотят.

– Тоже мне новость, – фыркнула Мезенцева. – Это всем давно известно. А учитывая то, какая ты язва и зануда, странно, что еще такое маленькое количество людей за твоей головой охотится. Еще немного, и я сама пополню их ряды.