С момента смерти Джо прошло четыре или пять недель. Ночью, сразу после того, как я задремала, я услышала телефонный звонок. Я сняла трубку телефона, стоявшего на столике рядом с моей кроватью, и села.

Я сказала: «Алло?» и услышала в ответ: «Привет, мама. Это я». Так Джо всегда начинал разговор, когда звонил. Он сказал: «Пожалуйста, перестань горевать обо мне. Перестань плакать. Я хочу, чтобы ты знала, что я счастлив».

Прежде, чем я успела что-то сказать, голос пропал. Наш разговор был похож на обычный разговор по телефону, но я не слышала, как Джо положил трубку. Я не спала и знаю, что слышала голос сына. Но какое-то время я не могла в это поверить.

Наконец, я разбудила мужа и все ему рассказала. Он ответил: «Ты, должно быть, спала». Я не хотела никому рассказывать о случившемся, потому что думала, что надо мной будут смеяться и говорить: «Этого не может быть!»

Примерно через три недели после первого звонка это случилось снова! Ночью зазвонил телефон. Я сняла трубку и села в кровати.

На этот раз Джо даже не стал представляться, он сказал: «Мама, ты не отпускаешь меня. Ты все еще плачешь и горюешь. Пожалуйста, перестань. Ты лишаешь меня покоя». Я ясно слышала его. Я открыла рот, чтобы ответить, но мой сын уже ушел.

Я хотела снова услышать Джо. Я ждала, но прошло уже десять лет, и ничего такого больше не случалось. Но я знаю, что это не может происходить просто по желанию.

Через несколько месяцев я лежала в кровати однажды вечером. Я не спала, я просто лежала и думала. Около половины двенадцатого я услышала звонок телефона, встала с кровати и сняла трубку. Говорила мама!

Она сказала: «Как дела у моих девочек? Простите, что не смогла попрощаться. Ведите себя хорошо и заботьтесь друг о друге. Я люблю вас и буду за вами присматривать».

Казалось, она была счастлива и хотела, чтобы мы продолжали жить. Я была так счастлива услышать ее голос. Но при этом я думала: «Этого не может быть. Моя мать умерла».

В тот момент в комнату вошел отец и спросил: «С кем ты говорила?» Я ответила: «Я знаю, ты не поверишь мне, папа, но я говорила с мамой!»

Тогда он сказал: «Пенни, ты знаешь, что мама умерла. Ты очень расстроена, наверное, тебе все это приснилось». Я ответила: «Нет, папа, я не спала!»

Он подошел и взял у меня телефонную трубку. На другом конце была мертвая тишина, как будто кто-то слушал. Мы посмотрели друг на друга, и я сказала: «Я не понимаю, как это случилось, но я знаю, почему. Мама хотела попрощаться».

Позднее мы с отцом сели и обсудили случившееся. Он сказал, что знает, что я переживаю из-за смерти матери. Он чувствовал, что мне было тяжело принять ее смерть, и думал, что я нуждаюсь в профессиональной помощи.

Тогда я поговорила с пастором нашей церкви и рассказала ему о том, что произошло. После нашего разговора он сказал отцу, что, вероятно, это действительно случилось со мной, потому что я в норме — как ментально, так и эмоционально. После этого папа просто не касался больше этой темы.

Никто никогда не сможет убедить меня в том, что моя мать не звонила мне в ту ночь. Я всегда знала, что мне следует слушать свое сердце, которое говорит мне: «Да, это действительно случилось».

В течение двух дней у нас не работал телефон, потому что расположенную за нашим домом улицу расширяли. Рабочие отсоединили наш телефон, и все провода лежали на заднем дворе.

Мы с моей семнадцатилетней дочерью Гретой смотрели в доме телевизор, когда зазвонил телефон. В доме установлены три телефона, и Грета сняла трубку того, что стоял на кухне — звонил только он.

Она повторяла: «Алло? Алло?» Но ответом ей был только звук, напоминающий шум океана. Такой звук можно услышать, если вы прижмете к уху большую ракушку. И моя дочь повесила трубку.

Примерно через десять минут телефон зазвонил снова — и опять только один телефон. Грета сняла трубку и сказала: «Алло?», но снова услышала только этот звук.

Через десять минут телефон на кухне зазвонил в третий раз, и я сама сняла трубку. Сначала я услышала тот же звук, подобный волнам океана, но затем донесся голос.