Я повторила позу призрака, встав на указанное место, и он неприятно улыбнулся:

— И нажимаете головой на ту самую выпуклость, а пальчиками на незаметную завитушку.

Я послушалась и с трудом сдержала вскрик. Половина комнаты на несколько секунд превратилась в густой лес. Лес из полутораметровых стальных лезвий, разом выскочивших из пола.

— Тонкие как бумага, а между тем ничем не уступают в крепости человечьим мечам, — с гордостью прокомментировал призрак. — Раз, и от заговорщиков остался только фарш. Я лично настраивал этот сюрприз. Как вам?

— Впечатляет, — выдавила из себя я.

— Уборки, правда, потом много, — признал Лемок. — И ковер, если что, будет испорчен. Но разве это важно, когда на кону жизнь?

— Думаю, не очень, — хмыкнула я, решив, что матушка Орта точно бы оценила изобретение трехсотлетнего эльфа.

— Ну вот. И я так подумал. Но, увы. Потомки забывчивы. Даже Густав уже не знает об этом механизме.

— И что, за триста лет ни разу не меняли панели? — удивилась я.

— А зачем? Они из бесценной древесины черного дуба и пропитаны специальными составами с островов. Дороже до сих пор так ничего и не придумали.

— Тогда понятно. Еще сюрпризы?

— Увы, не столь впечатляющие, — развел руками призрак.

Он показал мне еще один слухач, выходивший, к моему удивлению, в ванную, и большую пустую нишу в полу, которая тоже открывалась нажатием на две паркетины одновременно.

— О ней еще помнят, — фыркнул он, показывая мне механизм. — Покойный Густав Четвертый прятал тут своих молоденьких любовниц. И однажды был очень неприятно удивлен, обнаружив, что место уже занято юным пажом его жены.

— Могу себе представить, — рассмеялась я.

— Да. Печальная история. Тогда же и выяснилось, что Эрика-то к королевской крови никакого отношения не имеет. Перепуганная королева рассказала все без утайки. Густав рвал и метал. Ла Вейн едва сумел убедить брата не отправлять неверную супругу на плаху и заменить казнь монастырем. Да и девчонку оставили при дворе только благодаря ему. Впрочем, Густав после той истории ею больше не интересовался.

— А теперь она мечтает угробить дядю-бастарда, — проворчала я. — Вот она, человеческая благодарность.

— Так девчонка не в курсе, — пояснил Лемок. — Глупец ла Вейн настоял, чтобы дело не предавали огласке.

От такого выверта я сморгнула, на мгновенье потеряв нить разговора.

— Но почему он молчит? У него же куча проблем из-за нее, — спросила наконец я, кое-как собрав мысли в кучу.

— А у него доказательств нет, — равнодушно пожал плечами призрак.

— У него их нет, или их вообще нет? — уточнила я, поскольку уже научилась различать некоторые оттенки в тоне старого эльфа.

— У него нет, — одобрительно усмехнулся он.

Я почувствовала себя маленькой девочкой, которую на экзамене похвалил старый строгий учитель. «Так он меня учит! — осенило меня. — Вот зараза островная!»

— И вы мне покажете, где они есть?

— Если вам захочется, — кивнул Лемок, потеряв к теме всякий интерес.

Я же напротив с трудом подавила дрожь. Вот она, ценность, которой я смогу откупиться от ла Вейна в любой момент. За возможность надеть ошейник на неуправляемую принцессу герцог отдаст все что угодно, в том числе и мою свободу.

«Но не сейчас… Не сейчас, — загоняя нетерпение на задворки сознания, подумала я. — Сначала убедиться, что малышу ничего не угрожает. А потом уже подумаем и над этим. Потом. Если захочется». Откуда всплыло последнее уточнение, я и сама не поняла, но решила, что и это можно обдумать позже. А пока следует на полную катушку использовать непривычное добродушие Лемока.

— Хорошо. Это дела прошлые, — проговорила я. — А меня сейчас интересует настоящее. А именно ловушка для одного незваного гостя.

— Давайте подумаем, — ухмыльнулся призрак, и в его улыбке мне почудилось что-то хищное.

Ну что ж… Лемок и в самом деле оказался отличным механиком. Под его руководством я, потратив всего полночи, полностью переделала механизм потайной двери. И для этого мне не понадобилось никаких инструментов или специальных приспособлений за исключением бутылки банного мыла и сильно покореженного канделябра. Теперь попытка пройти через потайной ход заканчивалась жутким грохотом, и здоровенная вилка, сделанная из тяжелого кованого канделябра, зажимала незваного гостя в проходе до тех пор, пока кто-нибудь не удосужился бы снова активировать дверь. По всем расчетам получалось, что ребра ла Вейну не переломает, но и выбраться без посторонней помощи он не сможет.

Если кого-то заинтересует, при чем тут банное мыло, признаюсь, его извела я. Пока отмыла чертову смазку, в которой извозилась, копаясь в хитроумном механизме, закончились и мыло, и ночь.

Поспав всего несколько часов, я снова попала в руки неутомимых модисток. Причем портниха ла Вейна довела меня до белого каления, сетуя, что мне надо лучше питаться, потому что за два дня моя талия стала уже на четыре сантиметра. Лемок хихикал в углу на пару с Густавом. А я злилась, любуясь медленно остывающим обедом, который мне не давала съесть именно проклятая портниха.

Единственное, что утешало: сильные мира сего, казалось, подзабыли о моем существовании. По крайней мере, они не появлялись ни в этот день, ни на следующий, ни даже накануне бала.

Оба платья, уже полностью готовые, висели в моем шкафу, и я чуть ли не ежечасно ловила то Глорию, то Вероник, любовно оглаживающих дорогой шелк или рассматривающих тонкую вышивку вместо того, чтобы заниматься детьми. Пришлось припугнуть молодых вертихвосток, что отдам платья кому-нибудь другому, чтобы они вынырнули из флера золотой мечты и вернулись на грешную землю.

В общем, меня не навещал никто, кроме призраков. Густав, верный своему правнуку, появлялся каждое утро, интересовался моим самочувствием и как-то странно всматривался мне в лицо.

В конце концов, я взорвалась и спросила, не хочет ли его любимый правнук меня отравить, раз верный герцогский шпион так пристально интересуется моим здравием.

— Как вы могли подумать?! — попытался оскорбиться Густав. — Да если вам так неприятны простые человеческие вежливость и участие, я могу вообще больше к вам не подходить!

— Сделайте одолжение! — с самым счастливым видом осклабилась я. — Всю последнюю неделю мечтаю, чтобы от меня наконец отстали все шпионы на свете, в том числе и давно покойные! Или для этого их надо упокоить раз и навсегда?

— Леди ла Рум! — взвился призрак, и в комнате резко похолодало. — Что вы себе позволяете?!

Но рядом со мной вдруг вырос Лемок, и вспышка покойного короля пропала втуне. Хватило всего одной короткой фразы, как бы невзначай брошенной эльфом: