— Не смешно! — сказал Арей.

Он наклонился, всунул в щель руку и, как морковь, выдернув оттуда девушку, поставил ее на мост. Пока он извлекал ее из щели, она дважды ухитрилась укусить его. Причем укусила больно. Даже у стражей такие укусы заживают не сразу.

— Да не кусайся ты! Не трону! — сказал мечник, отпуская ее.

Девушка отскочила от него, но не убегала. Смотрела на свой нож в его руке, который, видимо, представлял для нее огромную ценность. Нож этот Арей держал не за рукоять, а за лезвие и теперь ощутил, что она хочет прыгнуть и выдернуть нож у него из пальцев.

— Хочешь его вернуть? — спросил мечник и, не дожидаясь ответа, метнул нож так, что он вонзился в настил. Причем засел глубоко. Девушка сразу вцепилась в рукоять и принялась его раскачивать, чтобы освободить.

— Ты здесь живешь? — спросил Арей.

Она вскинула на него глаза. В них бились напряженная ненависть и недоверие. Освободила нож, отскочила и застыла, выставив оружие лезвием вперед.

— Переднее колено полусогни! Ты не сможешь атаковать с прямым коленом. Тебе все равно придется его согнуть, а я буду знать о твоей атаке еще до ее начала… И не заваливай центр тяжести! Тебе только кажется, что удар станет от этого сильнее, — посоветовал Арей.

Девушка послушалась. Он не думал, что она послушается, но она, видимо, умела принимать хорошие советы, от кого бы они ни приходили. Правда, острие ножа все еще смотрело на Арея. И в глазах тлело то же недоверие.

— Так-то лучше! — одобрил мечник — Если совсем коротко, принцип такой: шагая влево, шагай с левой ноги. Неважно, впереди она или нет. А вправо шагай с правой ноги, тоже неважно, впереди она или нет… Если задняя нога проходит мимо передней — это рывок. Если колешь с передней ноги — это выпад.

— Не буду! — сказала девушка, и так он впервые услышал ее голос. Он был тоненький, но решительный.

— Ты здесь живешь, — утвердительно сказал барон мрака. — Что ж, место выбрано неплохо!

— Как вы меня нашли? Меня никто никогда не находил!

Арей протянул ей платок. Она метнулась как ласка и схватила платок с его ладони

— Ясно, — сказала она. — Это уже во второй раз так… Нельзя привязываться к вещам. Стоит привязаться к какой-то вещи, и она тебя обязательно предаст. Но в первый раз мне повезло, а во второй, похоже, нет.

— Во второй раз тебе повезло больше, чем в первый, — сказал Арей.

— Вы собирались меня съесть!

— Это была неудачная шутка. Правильно приготовить костлявую девчонку крайне сложно.

Девушка не улыбнулась, но руку с ножом опустила.

— Тебе сколько? — спросил Арей. — Пятнадцать?

— Мне восемнадцать! — ответила она, вскинув подбородок. — Ясно?

— Ясно, — сказал Арей миролюбиво. — Я так почему-то и подумал.

— Неправда!

— Я не вру. Я позволяю тебе сохранить лицо… И как Арей не ожидал, что девушка ответит, но она ответила, хотя и с вызовом:

— Пелька!

Арей кивнул, а потом, показав на трактир, спросил:

— Почему ты не идешь туда, Пелька? Там безопаснее. Зачем живешь пол настилом моста?

Девушка горько усмехнулась, и Арею все стало понятно. Трактир «Топор и плаха» совсем не то место, где девушке стоит искать безопасности. И она, разумеется, это понимала.

— Любопытно, — сказал барон мрака. — Твое положение можно назвать пограничным. В лесу тебя сразу сожрут. Далеко отходить от трактира ты не рискуешь, потому что, видимо, воруешь там еду или таскаешь ее с телег, которые проезжают по мосту.

— Тут почти не бывает телег. Пара осликов и контрабандисты. У них непросто что-то стащить, но я приноровилась. Они все смертельно боятся этой речки.

— А ты не боишься?

— Боюсь, — призналась Пелька. — Но я знаю, когда и чего бояться, а они просто боятся. Эго огромная разница!

Арей одобрительно качнул головой. Верные слова. Даже неожиданно услышать их от девчонки.

— Кто вы? — спросила Пелька резко.

— Хм… А на кого я похож? — спросил мечник. Ответ был нелепым, но он сам понятия не имел, как сейчас выглядит. Плащ временами переключался и являл какую-то совсем новую личину. Признаться, Арей их даже не отслеживал.

— На маленького толстого лекаря в бронзовых очках. Вы действительно лекарь?

— Я медик, — ответил Арей с достоинством. — Мое имя Бромус Кальциус. Придворный врач Его Величества короля Алшерона II, служивший еще при его деде, короле Эмрихе Храбром.

Пелька засмеялась:

— Вы такой же медик, как я дриада. Вы темный страж.

Арей нахмурился. Неужели плащ так плох, что какая-то девица со слабо выраженными магическими способностями — это он уже проверил — может пронизать его взглядом до начальной сущности?

— Почему ты так решила?

— Когда вы тащили меня из-под моста, я ударила

вас по груди, и вы вздрогнули. Но больно вам быть не могло. Значит, там был дарх. А как кто выглядит, мне наплевать. Это все мороки… Здесь многие притворяются! Ненавижу притворство!

Она презрительно сплюнула, но не на мост, а в реку.

— Да, — неохотно признал Арей, — ты- хм… отчасти угадала. Но если я страж, зачем ты угрожаешь мне ножом? Он мне не опасен.

— Еще как опасен! Внутри рукояти — ноготь титана, — сказал она.

Арею стало не по себе. Он представил, что произошло бы, ударь нож не в ножны его меча, а чуть левее или правее.

— Это скорее всего подделка! У кого ты его купила? — спросил Арей.

— Я ничего не покупала. Я сама спрятала его туда. До этого в ручке ножа хранилась соль. Но я решила, что ноготь будет мне полезнее. Кстати, он едва туда влез. Мне пришлось сгибать его.

— Где ты взяла этот ноготь?

— Нашла на кладбище титанов.

— Ты ходила на кладбище титанов?! — воскликнул Арей. — Эго очень опасно!

Пелька самодовольно ухмыльнулась:

— Ходила?! Я там жила!

— Ясно, — сказал барон мрака. — Это твоя манера. Ты всегда селишься где-нибудь поблизости от смертельной опасности. Чтобы одна смертельная опасность защищала тебя от других смертельных опасностей. Ведь так?

Пелька промолчала, лишь остро взглянула на него, и он понял, что и сам является для нее одной из таких опасностей.

— Где твои родители? — спросил он.

— Погибли, — ответила девушка с вызовом, точно предлагая ему: ну-ка. расспроси! А я в тебя за это метну нож!

— И давно ты тут прячешься?

— Под мостом недавно. А вообще — второй год. До этого я жила под перевернутой лодкой, но ее уничтожили дыхуны.