Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я моргнула.
Мама? Она убила нашего родного отца?
— Как ты уже поняла, к тому моменту она уже была беременна нами и поспешно вышла замуж за другого. Первый помощник отца долго пытался найти ее. Тогда для темнопоклонников было особенно тяжелое время, они старались лишний раз не высовываться, тем более их лидер был убит. Когда он нашел нас, то решил украсть меня. Он провел один из сложнейших ритуалов, в результате которого я казался мертвым, но был жив. Ночью после моих похорон, он просто откопал меня и забрал.
Я затаила дыхание. История была жуткой, но Джошуа рассказывал о ней, как о ничего не значащем пустяке.
— И ты не злишься на него?
— Почему я должен? — усмехнулся брат.
— Он же украл тебя… У мамы… У меня…
— Мне было очень одиноко в детстве, — произнес он спокойно, и у меня сжалось сердце, ведь я чувствовала тоже самое. — Но в конечном итоге, я стал тем, кто я есть. Да, если бы он не вмешался, может быть все было по-другому. Но я не мог на него злиться, он был для меня, как отец.
— Был?
— Я убил его.
Я вздрогнула.
— Что?..
— Когда я стал Джокой, он все еще считал, что мог управлять и руководить мной. В конечном итоге, я думаю, что он украл меня, чтобы возвысится самому. Я не дал ему такой возможности. Он отказался от предложенной мной высокой должности, захотев большего. Это был его выбор.
Возможно, в его словах и была доля истины, но это было жестоко.
Я зажмурилась.
— Это просто безумие. Все это похоже на страшный сон.
Джош выдохнул.
— Бекс, я бы хотел еще многое тебе рассказать, но давай уйдем отсюда. Пойдем со мной…
— С тобой? — горько усмехнулась я. — К темнопоклонникам?
— Со мной, — сказал он.
В его тоне мне почудилась уязвимость. Но это, наверняка, мне лишь показалось… Как человек, который, не моргнув глазом убил того, кто был ему как отец, может показать свою уязвимость кому-то?
— Нет, — тихо ответила я, и он вздрогнул, будто я его ударила.
Я медленно отстранилась и уперлась затылком в каменную кладку здания, глядя на еще темное небо, но уже тронутое дыханием рассвета.
— Почему? — спросил он еще тише.
— Темнопоклонники… плохие.
Он молчал некоторое время. Наверное, ему нечего было сказать. Я повернула голову и посмотрела в его профиль. Он, прикусив губу, смотрел куда-то вдаль. Взгляд его был пуст.
— Почему ты думаешь, что светлочтивцы хорошие? Думаешь, они никого не трогают и живут в мире и согласии? Ты знаешь, скольких темнопоклонников они погубили? Или темнопоклонники, по-твоему, не люди? — голос его был без эмоциональным.
Кажется, я его задела. Но я говорила правду.
Вздохнула.
— Аштон рассказывал мне, что для поддержания сил темнопоклонник раз в год приносит человеческую жертву. А значит в среднем один темнопоклонник убивает двадцать человек. Я не считаю, что вы — не люди, но вы те, кто убивает других людей. И если для спасения двадцати нужно убить одного, я выбираю двадцать.
— Легко мыслить абстрактно, Бекс. Аштон — любитель рассказывать истории? Я тоже знаю парочку. Около двадцати лет назад ныне Его высокопреосвященство Ридарон, а тогда наследник верховного жреца светлочтивцев вместе со своей компаний наткнулся на темнопоклонников. Они обнаружили их дом. Там были мужчина, женщина и несколько детей, были один или два младенца. Как ты думаешь, кого из них пощадили? Может быть невинного ребенка, который в своей жизни, если кого-то и убил, то какую-нибудь бесполезную букашку? Никого. Никого, Ребекка. Они убили их всех. Знаешь кого приносит в жертвы твой среднестатистический темнопоклонник? Осужденных на казнь. Преступников, маньяков, убийц. Не детей, Бекс. Убийство во имя добра во сто крат хуже, чем убийство во имя собственной выгоды. Выгоду можно померить, а добро — оно ведь безмерно. И всякий, кто отбрасывает тень на добро, должен быть уничтожен. Добро оно такое. Не щадит никого.
Это не могло быть правда. Я же была знакома с герцогом, с леди Лимираин, леди Габриэль, лордом Малколмом… Они не могли совершить такое…
— Почему ты думаешь, что я тебе верю? — приподняла дрожащий подбородок. — Я тоже могу придумать парочку душещипательных историй.
— Потому что в отряде Ридарона была наша мать. Тебя никогда не интересовало, почему она не обмолвилась тебе и словом о светлочтивцах, они ведь хорошие, разве нет? Разве она не должна была мечтать, чтобы ее дочь стала их наследницей?
Я промолчала. Потому что меня это интересовало.
— После этих событий наша мать покинула светлочтивцев. Она поняла, что их так называемая «святая миссия» затмевает им рассудок. Они не остановятся, пока не убьют всех. Она не могла им помешать, и тогда решила хотя бы не содействовать. Из-за этого семья отреклась от нее.
— Откуда ты это знаешь?
— Мы часто разговариваем с ней.
— Что?.. — опешила я.
— Ах да, я еще не рассказал тебе? — Джошуа чуть прищурился и усмехнулся. — Наш дедушка, отправив мать в самое захолустное и злачное место, не успокоился на достигнутом и спустя время решил подослать к ней наемных убийц. Он наверняка был очень рад тому, что она ничего не говорила тебе о них. Она не сказала хорошего, но и не настроила тебя против. У него появился шанс вернуть себе расположение, у него появился шанс, что семья Аслайг вновь сядет в совет. Но все бы рухнуло, если бы наша мать выдала тебе все свои мысли о светлочтивцах. А она выдала бы, потому что ты стала бы спрашивать. И тогда он решил убить ее. Ей повезло, что к этому времени я уже нашел ее. Сейчас она в безопасности, и я могу отвести тебя к ней.
— Это просто… — я покачала головой и пораженно выдохнула.
Одновременно с этим, вечно терзающее меня беспокойство о маме оставило мое сердце, и я смогла выдохнуть чуть свободнее.
— Бекс, — он взял меня за руку, и я посмотрела на него, встречаясь взглядом с его серыми глазами. — Я понимаю, ты влюбилась. Рейган — свет твоей жизни… или как вы, влюбленные, рассуждаете? И я даже не говорю, что он плох. Но это лишь сейчас, пока на него не давит груз ответственности перед целым кланом. Ты думаешь, что он примет тебя и такую. Да, примет. Он ведь тоже влюблен.
