меня об этой поездке, согласился. Мы полетели к матери Мика. Она жила в городе, в котором погиб Том (я с тоской смотрел на знакомые улицы), в двухэтажном многоквартирном жилом блоке.

Открывшая дверь женщина по привычке настороженно посмотрела на нас, мы для неё были землянами.

Мы поздоровались, она недоверчиво поздоровалась в ответ.

– Мы ищем мать Мика, – сказал я.

Настороженность исчезла с лица женщины, её сменило понимание, что революция уже свершилась, и печаль по погибшему сыну. – Я его мать, – ответила она и пригласила нас пройти в помещение и сесть за стол. Женщина посмотрела с сочувствием на Антона, пока он неловко усаживался, а потом перевела ожидающий взгляд на меня. А я не знал с чего начать.

– Я был рядом с Миком в те страшные дни и сражался вместе…, – я запнулся.

Она смотрела на меня, не понимая, как я мог сражаться вместе с Миком. И даже если это правда, то где я пропадал столько времени, и почему обо мне никто ей не говорил.

– Нет, это не правда, я не сражался вместе с ним, только пару часов. Я бросил его на поле боя и улетел с планеты, – резко поправил я себя. Антон попытался возразить, но я перебил его. – Мик попросил меня передать вам, если погибнет, вот это кольцо. Его подарила ему любимая девушка.

Я положил на стол кольцо. Женщина нежно взяла его и стала поглаживать, словно в нём сохранилось тепло Мика.

– Я не знаю имени этой девушки, Мик не сказал, а я не сообразил спросить, но я знаю, что она его любила, – женщина странно смотрела на меня, и я не понимал, верит она мне или нет. – По справедливости погибнуть должен был я, а не Мик. Но не всё в мире происходит так, как должно быть.

Женщина продолжала смотреть на меня печальными глазами, и я не знал, что ещё сказать.

– Решает Мировая гармония кому умирать, а кому жить. Не думаю, что она ошибается, – наконец, тихо произнесла она.

– Часто решают люди и часто неправильно, – не согласился я.

– А вы что думаете? – спросила женщина Антона, посмотрев сначала на костыли, а потом на него.

Антон чуть замялся под глубоким взглядом женщины, словно она знала, какую роль он сыграл в судьбе Мика, но ответил. – Думаю, что правы и вы и Лексис. Но я бы добавил ещё и случай. Непредсказуемый случай, независящий от намерений людей и законов Мировой гармонии. И все три составляющие в комплексе определяют судьбу человека. Часто решающим фактором является выбор людей, иногда – предназначение Мировой гармонии, реже – просто случай.

Но не стоит копаться, кто больше виноват в гибели вашего сына. Самое главное, он умер достойно. Да, молодым, но уже настоящим человеком, – Антон взглянул на женщину и поправился. – Настоящим марсианином, отдавшим жизнь за свободу других людей, – он сделал паузу. – Я бы с радостью погиб, как ваш сын, но судьба не пощадила меня и довела до нынешнего состояния, – с горечью сказал Антон. – И дело не в физическом состоянии, – он приподнял костыль, – а в состоянии разума.

Женщина почувствовала тоску в душе Антона, но не стала его утешать, а просто сказала. – У каждого своя судьба. – А потом обратилась ко мне. – У вас глубоко печальные, но в тоже время счастливые глаза, вы тоже кого-то потеряли?

– Друзей.

Я потерял Тома и Мика, и ещё в глазах моих отражаются глаза Младенца, поэтому они печальные. Но почему она сказала счастливые?

Мои мысли прервала женщина, сказав, а, не спросив, – жена и дети есть.

– Жена и сын, – всё же уточнил я.

– Всё правильно решает Мировая гармония с помощью людей и случая, – подвела итог этой темы женщина и встала из-за стола. – Давайте попьём марсианского чая, и вы расскажете о Мике. Я его год не видела ещё до смерти.

Когда я и Антон прилетели на Землю в тот самый город, откуда почти год назад мы вылетели на Марс, то нас действительно встретили сотрудники ВОБР и окружили вниманием и заботой. Особенно меня. Слова председателя Совета не разошлись с делом. Меня спросили, – может, мне отдохнуть с дороги, или лучше сразу вести меня в клинику для проведения операции.

– Везите нас сразу в клинику, – ответил я.

Быстро проведя в клинике обследование здоровья, медики дали добро на операцию. И снова мне сделали усыпляющий укол, но уже по моей собственной воле, а не как в прошлый раз. И я спокойно заснул.

Проснулся я уже в светлой палате, а не в операционной. Рядом находилось два человека. Увидев, что я открыл глаза, они улыбнулись и спросили о самочувствии. Снова болела голова в затылочной области, но боль была несильной.

– Нормально, – ответил я и спросил. – Всё закончилось?

– Да, чип успешно удалён, – радостно ответил один из присутствующих и протянул мне чип. – Вам на память. Он дезактивирован и никакой опасности уже не представляет.

Я посмотрел на смерть несущий мне в прошлом маленький чип с множеством тончайших отводов, словно медуза с бесчисленным количеством мелких щупалец, но сейчас кажущийся совсем безобидным и спросил. – Я могу идти?

– Мы бы посоветовали вам отдохнуть ещё полдня. Набраться сил.

Я попытался сесть, и мне это удалось. Слабость была, но несильная.

– Я всё же пойду, – сказал я. – Сил у меня достаточно.

– Лексис, можно вас попросить об одной услуге? – спросил тот, человек, который до этого больше молчал.

Я внимательно посмотрел на него, нет, он не был врачом, и кивнул головой.

– Во-первых, ВОБР приносит вам свои извинения за микрочип. Виновные в этом деле наказаны. Во-вторых, мы выполнили все условия касательно вас перед марсианским Советом. И мы хотели бы, чтобы грязная история с микрочипами на этом закончилась. Это нужно всем, чтобы жить в согласии и взаимопонимании и не оглядываться в прошлое. Поэтому мы просим вас тоже забыть о микрочипе и не делиться ни с кем информацией о нём.

– Я согласен выполнить вашу просьбу, – ответил я, человек улыбнулся моему решению. – Но при одном условии, – улыбка исчезла с его лица. – Не должно быть никакого негативного отношения к Антону, тем более наказания. Я уверен, он тоже легко забудет про микрочип. Дайте ему возможность жить дальше так, как он захочет сам.

– Уже сделано. Антон перед операцией подал прошение об отставке, и она принята. Он не хочет больше иметь никаких отношений с ВОБР, аналогичное мнение и с другой стороны. Роль Антона в деле с чипами так же неприглядна, и…

Я встал с кровати, давая понять, что