Вскоре недавно подстриженную голову начинает обдувать холодный ветер с Женевского озера, и то, что он еще способен чувствовать промозглость зимнего вечера, своего рода прогресс.

«Рассказ Фии» > 01:59:07

Неужели никто не подозревал Брама, спрашиваете вы? Нет.

К примеру, моя мать помогала сидеть с детьми и бывала на Тринити-авеню чаще, чем кто-либо, но и она не подозревала. Я вам даже больше скажу: она не только понятия не имела о том, что происходит, она еще и втайне желала нашего воссоединения. Нет, разумеется, ей вовсе не хотелось, чтобы ее дочь унижали; просто мама рассматривала вторую неверность Брама так же, как я – первую: непозволительно, хотя, если подумать, может и простительно…

– Я смотрю, он из кожи вон лезет, чтобы сделать тебе приятное, – заметила она. – Какие красивые цветы!

Да, трудно отрицать. Когда я вернулась из Кента, в прихожей меня ждал огромный букет прекрасных лилий – и даже в моей любимой вазе. Последний раз Брам дарил мне цветы… убейте, не помню; наверняка еще до предательства. После этого он находился в слишком уязвимой позиции – любой подобный шаг выглядел бы фальшиво.

(Вы, наверное, думаете: бедный парень, ничем ей не угодишь! С другой стороны, мы уже знаем, что Брам взял реванш).

– Он явно думает о тебе, – добавила мама с подтекстом «он все еще любит тебя».

Я говорю это не затем, чтобы ее критиковать – нет человека более благодарного родителю, чем я ей. Просто я пытаюсь показать, что мы все так или иначе находились во власти обаяния Брама (Элисон всегда подозревала, что и моя сестра – не исключение: мол, Полли специально настраивает себя против него из боязни увлечься ненароком).

Не поймите меня превратно, я вовсе не говорю, что Брам был харизматичным подонком – нет, он не использовал свои силы во зло.

Скорее он столкнулся со злом, идти против которого ему не хватило сил.

* * *

Сейчас, подождите, я соберусь с духом… Я понимаю, что после этого выпуска вы точно будете сомневаться, в уме ли я. Ну как, как можно было не заподозрить, скажете вы?

Это случилось через пару дней после возвращения из Кента, в первую неделю ноября. Однажды вечером я как раз собиралась купать Гарри, когда в дверь позвонили.

На пороге стояла пара в возрасте за сорок, приличного вида с хорошими манерами.

– Простите, что помешали, – начала женщина. – Не сочтите за наглость… – Так, явно какой-нибудь развод – сломалась машина, нужны двадцать фунтов на такси. – Мы упустили день просмотра и вот проезжали мимо и подумали, нельзя ли заглянуть на секунду? Мы уже полгода ищем дом в вашем районе.

– День просмотра? – удивилась я.

– Да. – Они обменялись взглядами. – Это же дом, выставленный на продажу? От агентства «Челлонерз».

А, нет, не развод – банальная ошибка. Обычные люди вроде нас.

– Вы, должно быть, ищете девяносто седьмой дом, – подсказала я. – Не знаю, кто у них сейчас агент.

Пара удалилась с извинениями, а мне стало стыдно за поспешные выводы. До того, как на наш район обрушилась волна преступлений, я всегда старалась относиться к незнакомым людям доброжелательно.

Через пару минут Гарри уже сидел в ванне, а Лео делал домашнюю работу, балансируя на перилах; воцарились привычные шум, гам и хаос, так что, когда в дверь снова позвонили, я даже не стала спускаться.

Позже я напомнила этот эпизод Мерль.

– Не говори ерунды! – возразила она. – На каждое наше действие найдется тысячи вариантов развития событий. Например, ты оставила Гарри в ванной и увлеклась разговором на пороге. А вдруг он поскользнулся, ударился головой и ушел под воду? А Лео мог не заметить, мог пойти за тобой вниз или вернуться в спальню. Это было бы куда хуже!

– Ты права.

На всякий случай пару дней спустя я проверила сайт агентства «Челлонерз» – Тринити-авеню в списке не значилась. Дом Ризов по-прежнему висел на сайте недвижимости «Переезд» с пометкой «Рассматривается предложение».

Единственным вариантом с Тринити-авеню была квартира в многоэтажном доме на углу Уиндэм-Гарденс. Помню, я еще подумала, не та ли это квартира, которую недавно обчистили, и что будет с жильцами, если их попросят съехать. Сначала ограбление, потом выселение – и все за такой короткий срок.

Я снова напомнила себе, как мне повезло.

Брам, выдержки из файла Word

Я не мог дольше тянуть – пришлось сообщить Фие новости о машине.

– Нам не заплатят по страховке, – огорошил я ее в пятницу, заступая «на вахту».

– Что?! – вскинулась Фия. – Почему?

– Они не уверены на сто процентов – ты же знаешь, как у них бывает. Кажется, что-то связанное с ключами: раз мы не знаем, где ключи, значит, проявили небрежность и сами виноваты.

– Невероятно! Мы рассчитывали получить сколько… тысяч двадцать? Да и десять бы неплохо. И что теперь? Откуда мы возьмем деньги на машину, из воздуха? И это после стольких лет выплаты страховки?

– Попробуем обойтись без нее.

На душе скребли кошки. Фия была права, когда предполагала, что существует определенный период – в нашем случае двадцать восемь дней, прежде чем оценщик осуществит выплату. Страховка была оформлена на мое имя, и чек прислали мне.

– Чертовы ключи! Если б я знала, мы бы с тобой заранее обсудили, что и как говорить. Наверняка страховщики позвонили тому следователю, который к нам приходил. Как будто мы передали ключи первому попавшемуся бандиту! – Волнение в ее глазах сменилось решимостью. – Давай подадим на них в суд!

– Честно говоря, Фия, у них нет особого выбора.

– Ты не хочешь даже попытаться?

– Нет, не хочу. Такие моменты указаны где-нибудь в приложении мелким шрифтом, у нас нет оснований для жалобы. Да, и не забывай, что машину могут найти, и тогда мы ее отремонтируем за свой счет – лучше, чем ничего.

Фия кивнула, все еще взволнованная.

– Когда нужно возвращать их машину?

– Завтра. Извини… Я сам отвезу.

– Так быстро? До чего неудачное время – под самое Рождество, и так денег мало. Да еще мотаться с детьми по холоду, толкаться в автобусах…

– Им все равно, – возразил я. – Дети всегда принимают то, что взрослые считают нормой. Главное, у них есть двое любящих родителей, а деньги, подарки, новые машины – второстепенное.