– Большая часть баб с дитями в лесу прячутся, от греха подальше, – пояснил Шиан царящее в поселении безлюдье. – Мы – ученые, загодя накопали схронов.

– А твоя девочка что тут делает? – кивнул Рыжий на Тигли, все еще жавшуюся к штанине отца.

– Сбежала! – сокрушенно вздохнул Шиан. – Говнюшка мелкая!

Князь присел на бревно, чтобы отдышаться и внимательнее осмотреться вокруг.

Поселенцы, получив землю, тут же нарыли себе землянок. Первым делом вместе с частоколом они соорудили святилище, а потом уже начали возводить первые дома. В одном из них, самом обустроенном, Мэю устроили лазарет, проявив искреннее уважение. Как показывал опыт, большинство обитателей поселения будут еще с десяток лет жить летом под навесами, а зимой в землянке, бросив все силы на обустройство храма. В который раз Рыжий подивился странному желанию прежде всего угодить суровому богу – Солнцу, а потом уж приняться за собственное жилье. Нэсс будет голый ходить – но украсит расшитой тканью алтарь; будет голодать вместе с семьей – а положит на жертвенник самый вкусный кусок. Пусть гниет на солнце, лишь бы не разгневать божество. Когда-то Мэй очень интересовался обычаями и религией нэсс и ангай и перечитал в Королевской библиотеке все, что сумел откопать на эту тему. Кроме Великих Духов, нэсс поклонялись еще двум десяткам разных богов и божков, понастроив немыслимое количество храмов и наводнив их огромным числом служителей-жрецов. При плодовитости этого народа – задача несложная. Сложнее убедить паству посещать какой-то определенный храм и именно туда тащить подарки богам и жрецам. Надо ли объяснять, зачем служителям культа понадобилась магия? И они натаскали приемчиков у всех подряд. От ангай взяли непреклонную догматичность, от униэн – чары исцеления, а от дэй’ном – мрачную мистику сакральных обрядов, густо замешенную на преклонении перед загробной жизнью. Жрецы быстро обрели силу и власть, затмив светских владык, и, естественно, тут же стали злоупотреблять своим могуществом. Пока униэн и дэй’ном тешили себя в грандиозных битвах, нэсс славили богов, предавались тайным порокам и копили в храмовых сокровищницах несметные богатства. Разумеется, настал момент, когда Чардэйк обратил свой алчный и кровожадный взор на разбогатевшие и многолюдные королевства нэсс. Монополии жречества настал конец, дэй’ном схлестнулись с нэсс, торговые гильдии ангай нажились на военных поставках, а в Тир-Луниэне наступил золотой век благоденствия. Авторы трактатов, из которых Мэй почерпнул все эти сведения, приходили к единому выводу: все народы поплатились за свои ошибки. Нэсс – за то, что потеряли бдительность и развратили своих жрецов, униэн – за недальновидность политиков, презиравших жадных и суеверных королей нэсс. Дэй’ном заплатили огромными потерями в живой силе. Нэсс буквально завалили их своими трупами и залили кровью, но нэсс от этого не стало меньше, а дэй’ном восстановить свою численность не удалось до сих пор. Ангай, державшиеся в стороне, тоже не сумели отвертеться от неизбежной расплаты за безучастность к чужой беде – воинственные соседи отгрызли у них столько земли, что и по сей день царства Утренних[16]– всего лишь жалкие лоскутки малопригодных для обработки земель. В этом мире никому не удавалось сохранять нейтралитет, слишком уж все взаимосвязано.

Подростки, рубившие дрова и таскавшие воду из колодца, бросали на Рыжего любопытные взгляды. Но решился подойти только один. Плечистый, узколицый и еще по-детски неловкий паренек лет четырнадцати. Он робко поклонился сюзерену.

– Это мой младший. Звать Роббом. Не гляди, что мал недопесок, моя порода крепкая. Подойдет в твое войско? – усмехнулся староста, кивая на мальчишку.

Тот голову ниже нагнул, и Мэю сразу вдруг стало понятно, что не в княжьей дружине видит себя Робб, а в учениках у чародея. Подумал и сам поразился, откуда взялась такая уверенность. Ведь уже больше пятидесяти лет не видел Рыжий тайных сплетений человеческих судеб ни в ком, оставаясь глухим и слепым к тончайшим магическим потокам, которые есть в каждом разумном существе. Более того, Мэй отчего-то решил, что мальчик переоценивает собственные силы.

– Мне любой подойдет. Был бы верным и храбрым, – вывернулся из неловкой ситуации Рыжий. – Отобьемся от дэй’ном, земли хватит на всех – и на младших, и на старших.

– Кай! Подь сюда! – крикнул Шиан, подзывая еще одного парня. – Вот это старший.

Сразу стало понятно, на кого возлагают все надежды. Кай хоть и был всего на пару лет старше Робба, а выглядел почти взрослым. Крепко стоящий обеими ногами на земле, суровый крестьянин Приграничья, который в одинаковой степени владеет и плугом, и копьем. Опора большой семьи, подмога в тяжелом труде. И самое потрясающее – обладатель большой чародейской силы, спящей до поры до времени.

«Сказать Шиану или промолчать? Или намекнуть? – потрясенно размышлял Рыжий, заинтересованно рассматривая насупленного парня, словно чудо-юдо заморское. – Нет, ничего не скажу. Ведь непременно перекрутят потом и скажут, что я специально заморочил юнца».

– У тебя прекрасные сыновья, Шиан Медведь, – улыбнулся сдержанно Мэй.

По большому счету, он сам себе не верил до конца. Странное, незнакомое чувство, поселившееся в нем, скорее страшило, чем радовало.

– Первой женкой-покойницей заделаны. Совсем недавно вернулись ко мне от бабки жить.

– То-то я и гляжу, что раньше их не видел. Ни у реки, ни в замке.

– Нешто помнишь всех? – изумился поселенец. – А я не верил, когда говорили, что Рыжий князь поименно знает каждую травинку на своих землях.

Мэй лишь рассмеялся. Радоваться он не радовался, но на душе вдруг полегчало. Даже потеря меча не так тяготила. Сам не найдет, так мальчишка-колдун поможет.

– Насчет каждой травинки – не скажу, а с народом предпочитаю лично знаться и никого из виду не упускать.

– Это правильно. Народ – он разный бывает, – глубокомысленно заявил Шиан.

Он отослал сыновей к стряпухам распорядиться насчет завтрака для высокого гостя, а сам принялся развлекать Мэя байками из сельской жизни, все больше похабного содержания. Но Рыжий не возражал, его даже позабавила возможность узнать и эту сторону жизни нэсс. И как оказалось, у всех народов истории подобного рода принципиально мало чем отличались. Теперь авторитет Шиана в глазах остальных жителей поселка вырастет до небывалых высот. Слыханное ли дело, чтоб так вот запросто болтать с загадочным и могущественным князем униэн, который, даже покрытый синяками и в грязном плаще, смотрится величественнее иных царьков?

Но дослушать про любовные подвиги вдовы Фириан, а тем более отведать наваристой каши с тушеным кроликом Мэйтианну не довелось. Видно, не суждено ему потешить урчащий от голода желудок. Хотя, говорят, умирать лучше с пустым пузом.

– Дэ-э-эй’но-о-о-м! – завопил дозорный, сумевший разглядеть всадников из гнезда на верхушке столба, заменяющего в поселке башню.

Те немногие женщины, которые оставались на хозяйстве, без лишнего визга и криков стремглав бросились под защиту частокола.