— Я знаю, — сказала она, учащенно дыша.

— Хочешь сказать, что уже делала это? — прохрипел он с ноткой недоверия в голосе. Пальцы шевельнулись, и она изогнулась.

— Ч-что? — Думать она не могла, только отметила вопрос. Неистовое порхание пальцев внутри ее билось, как сердце, ускорялось. — О нет. Сын лорда Фарингдона объяснил мне, что он со мной сделает, но я не дала.

— Сын лорда Фарингдона — труп.

Увидев грозное выражение лица, она не смогла сдержать смешок.

— Ты ревнуешь…

— Вовсе нет. Ведь ты со мной, а не с ним. — Он стал целовать ее в губы в ритм с погружением пальцев, отчего пульсирующая боль между ног стала невыносимой.

Фелисити всхлипнула, когда пальцы неожиданно ушли. Он перестал ее целовать и усмехнулся.

— Не волнуйся, querida, твое страстное желание будет удовлетворено. Как и мое, слава Богу.

Он сел на кровать и быстро разделся. Затем снова склонился над Фелисити.

— Сними рубашку, — приказал он. Она вся сжалась. — Пожалуйста, — уже нежнее добавил он. — Я хочу видеть тебя всю.

Фелисити медлила, потрясенная видом его мужского достоинства, и он сам снял с нее рубашку. Застеснявшись, Фелисити закрыла грудь руками.

— Не надо, querida. Тебе нечего стесняться. — Он отвел ее руки. — Ты прекрасна.

Глядя на нее, Йен не скрывал своего восхищения. Йен убрал палец и, прежде чем войти в Фелисити, предупредил:

— На мгновение ты почувствуешь боль.

— Потому что я… — Она осеклась.

— Да, Фелисити. Ты девственница. Для мужчины это все равно что проломить стену.

— Ты должен был знать. — В голосе ее звучало недовольство.

— Но я никогда не спал с девственницами. Ладно, я справлюсь.

Боль быстро прошла, и он вошел в нее. Вошел так глубоко, что Фелисити боялась шевельнуться и затаила дыхание.

Она думала, что заниматься любовью куда приятнее, и сказала об этом Йену.

— Пока мы только проломили стену, querida. Удовольствие впереди. Наберись терпения.

Фелисити стала двигаться в одном ритме с ним, и желание снова охватило ее. Она застонала.

— Querida, ты моя. Только моя. Теперь я тебя не отпущу. Никогда.

Он как султан — держит ее в рабстве шелковыми цепями.

Но какие сладостные эти цепи! Он овладел ею, и теперь она полностью в его власти.

Боль поднималась вверх, заполняла сердце, заставляя ее извиваться под ним. Неожиданный взрыв окончательно ее сокрушил, она вскрикнула, и в следующую секунду он упал на нее, крикнув что-то по-испански. Слов она не поняла, но знала, о чем они. О страсти, о наслаждении.

— Ах, querida, — прошептал Йен, лег рядом и положил ее на себя.

Глубоко вздохнув, Фелисити прижалась щекой к его влажной груди. Дивное удовлетворение растеклось по рукам и ногам.

Секс — действительно сильное оружие. Теперь понятно, почему в Лондоне так много падших женщин.

Если бы можно было остаться с ним навсегда, создать семью.

Дело не только в детях, женщины ждут от мужей больше, чем финансовую поддержку и возможность растить детей. Йен никогда не говорил о любви. Это чувство ему незнакомо.

По телу пробежала дрожь. Йен накрыл их обоих одеялом, с нежностью подоткнул его ей под плечи. Может, довериться ему?

Но ведь ничего не изменилось.

Впрочем, изменилось все. Она ни за что не выйдет за него замуж. Он будет каждую ночь заниматься с ней любовью, через несколько недель она станет его рабыней, а он по-прежнему будет держать на замке свою душу и сердце. Этого она не перенесет.

— Йен… — начала она.

— Ш-ш-ш. — Он прижал палец к ее губам. — Потом поговорим.

Она почувствовала, как он завозился под ней, сердце затрепетало. Пропади он пропадом, это у него займет не несколько недель, а несколько дней!

Но кого она обманывает? С этой минуты она хочет быть его сексуальной рабыней.

Он привлек ее к себе и стал целовать, не спеша, с наслаждением, и она растаяла. Ну и ладно, подумала она со вздохом. У нее есть шанс проделать с ним это еще раз. И Фелисити этот шанс не упустит. А утром подумает, как разорвать цепи рабства.

Город всегда полон слухов, но только незаурядная личность отделит правду от того, что всего лишь приятно щекочет нервы. Лорд Икс как раз такая личность.

Леди Брумли

Цитата из рекламы «Ивнинг газетт»

23 декабря 1820 года

Йен прислушался к бою часов. Два часа ночи. Он со вздохом уткнулся в душистые волосы женщины, спавшей в его объятиях. Пора ее будить, но не для того, чтобы заняться любовью. После дефлорации вообще нельзя этого делать. Но Йен не удержался, а Фелисити не возражала. Совсем наоборот.

Если даже ей было больно, она виду не подала. Крепкая девица!

Неутоленное желание вновь разбушевалось, и он застонал. Но сегодня нужно соблюсти приличия, ведь если он останется, соседи заметят, как утром будет отъезжать его карета.

И все же он не решался нарушить ее сон. За пробуждением последует раскаяние, Фелисити не обрадует потеря девственности. Она будет винить себя. И конечно же, его.

Он усмехнулся. У него впереди годы, чтобы это уладить, длинные зимние ночи в главной спальне Честерли, ленивые летние дни, когда они будут заниматься любовью в павильоне, окруженном цветущими розами…

Черт, опять он возбудился.

В коридоре послышались шаги. Он замер. Кто рыскает по дому в этот час? Кто-то из мальчиков? Черт, Фелисити умрет, если мальчики застанут ее в таком виде. Шаги стихли возле спальни. Он прошептал ей прямо в ухо:

— Просыпайся, querida.

Фелисити заворчала, услышав тихий стук в дверь. Йен узнал голос экономки.

— Мисс Тейлор, вы здесь?

Ручка двери повернулась, и Йен возблагодарил судьбу за то, что запер ее на ключ.

— Мисс Тейлор! — Голос стал громче. За ним последовали три резких стука.

Фелисити подскочила, в темноте он не мог разобрать выражение ее лица. Она посмотрела сначала на него, потом на дверь, потом опять на него. Он догадывался, что она подумала, особенно когда рывком прижала простыню к подбородку. Она хотела ему что-то сказать, но он замотал головой.

— Вставайте, голубушка, — взмолилась миссис Бокс. — Я знаю, что вы здесь, вставайте. Это очень важно!

Фелисити едва не свалилась с кровати.

— Иду, миссис Бокс! — Она сделала ему знак не шевелиться, торопливо надела рубашку. — Что случилось? Что-то с мальчиками?