Наиболее примечательна реакция научно-популярных СМИ, от которых в значительной мере зависит то, что известно публике о нейробиологии. Почти осязаемое разочарование сопровождало публикацию результатов группы Гранквиста – в сочетании с легким намеком на то, что шведами были допущены ошибки.

К примеру, Economist предложил провести третью серию экспериментов[314].

Джей Ингрэм, который также высказывался в пользу третьей серии, сделал намерения научно-популярных СМИ явными, отметив: «А пока скептики будут подавлены, а те, кто верит в то, что среди нас присутствует нечто таинственное, восторжествуют»[315]. Короче, Ингрэм считает, что наш выбор ограничен либо радикальным материализмом, либо ничем не подтвержденной верой в «таинственное присутствие». Он игнорирует саму возможность объяснения эффекта «шлема Бога» нормальной человеческой внушаемостью, хотя, как указывает Гранквист, на данный момент это объяснение остается наиболее вероятным. Возможно, нам не всегда нравится признавать, что мы с большей вероятностью испытываем эмоции или эффект просто потому, что у нас имелись основания верить, что мы их испытаем, – однако это давно установленный факт из области психологии человека. И конечно, мы не желаем признавать, что мы более внушаемы, чем другие люди, особенно если гордимся своим скептицизмом. Но если наш скептицизм неизменно следует лишь в одном направлении, вполне возможно, что именно в этой сфере наша внушаемость особенно велика.

Возможно также, что по меньшей мере некоторые участники экспериментов, примерявшие «шлем Бога», никогда, так сказать, «не позволяли себе» испытывать духовную реальность до того самого момента. Человеку, открыто заявляющему о своем атеизме, шлем должен показаться безобидным, поскольку материалистское объяснение уже наготове. Во всяком случае, скептицизм явно переживает трудные времена, если ему пришлось отвергнуть такое обычное свойство человеческой натуры, как внушаемость, чтобы объяснить эффект «шлема Бога».

«Шлем Бога» – неужели до этого дошло? Один научный журналист недавно сетовал: «Если традиционная теория ошибочна, ученым придется в муках искать объяснение того, как возникают подобные мысли и ощущения»[318]. Как выяснилось, электромагнитная гипотеза Персингера не являлась в строгом смысле слова «традиционной теорией»: она просто была у всех на устах на протяжении десяти с лишним лет. Так или иначе внушаемость легко объясняет мысли и чувства, возникавшие в лаборатории Персингера, так что долго мучаться в поисках ученым не придется.

Однако в чем-то тот журналист прав, хоть он и не сумел четко выразить свою мысль: материалистская нейробиология отнюдь не перетрудилась, объясняя РДМО. Как мы уже видели, поиски «места», «элемента», «цепочки» и «шлема» Бога оказались совершенно напрасной тратой времени. Надежда на то что нейробиология быстро выявит какое-нибудь простое материалистское объяснение духовной природы человека, рухнула[319], и не дает никаких обещаний на будущее.

Важно иметь четкое представление о последствиях этой неудачи. Материализм – монистическая философия. Если материалисты правы и не существует ничего, кроме материи, тогда лучшая материалистская теория РДМО должна быть верна, даже если ее представления о человеческой природе бросят вызов наблюдениям, даже если когнитивный диссонанс – единственный способ разобраться с ее допущениями, и даже если эту теорию защищает такой самоубийственный довод, как «человеческий мозг эволюционировал не для того, чтобы понимать, что материализм верен». Другими словами, материалисты вынуждены продолжать поиски генов, шлемов, мест и элементов Бога на протяжении неопределенного времени.

Но есть и другой путь. Нам незачем быть материалистами. Нейробиологии необходим способ понять РДМО, но для начала следует отнестись к нему серьезно, а не пытаться от него отмахнуться. К примеру, как быть с предположением, что человеческий мозг эволюционировал таким образом, чтобы способствовать РДМО, поскольку они дают некоторые представления об истинной природе вселенной?

Догматичная вера в материализм требует, чтобы мы с ходу отвергли такую возможность. Однако материализм не дает положительных ответов, поэтому нам приходится вновь обращаться к свидетельствам. В главах 5 и 6 нам предстоит рассмотреть ключевые вопросы. Во-первых, состоятельна ли вообще материалистская теория разума? Если нет, тогда ее следует отвергнуть, хотя у нас и нет замены. И во-вторых: что представляет собой научная основа нематериалистской теории разума?