Группа идет за ведущим, повторяя его шаги, исключая попытку заглянуть в пещеру. Доходит до следующего поворота. Там два боевика – самые глазастые, что ли! – выглядывают за скалу, ожидая опасности оттуда.

Ничего... Нет опасности. Заметно, как боевики расслабляются. Собираются в кружок, обсуждают положение. Тут же отсылают одного к основному отряду. Тот не идет, а бежит, смешно косолапя. Теперь ждать приходится совсем не долго. Весь отряд идет скорым маршем, памятуя, что позади недавно активно стреляли. Собираются не боевой группой, а гражданской толпой около поворота к пещере. Командир дает инструктаж, показывает рукой.

– Я Рапсодия. Бандит, проснись и пой... Командира запомни...

– Я Бандит. Понял... Такую бандитскую рожу ни с кем не спутаешь...

Дальнейшее поведение боевиков спецназовцы просчитывали правильно. Только с небольшими отклонениями. Командир еще больше распыляет силы, отсылая по два человека за крайние повороты – наблюдателей.

– Я Рапсодия. Спартак! Сокол! Ваши клиенты созрели... Как только скроются из вида – работать по полной. Не выпускать, звука не допускать.

– Я Спартак. Понял.

– Я Сокол. Понял.

Наблюдать за происходящим внизу можно спокойно и без бинокля. С биноклем это делать даже опасно. Мало ли когда вздумает дать отблеск стекло.

– Когда приступим? – спрашивает Разин.

Когда не он командует, ему не все ясно. Командир ОМОГ не привык слушать в бою чужие команды и потому слегка теряется. Хотя, как уже потом бывало не однажды, задним числом «прокручивая» ситуацию, убеждается, что поступил бы точно так же, как другой командир.

– Пусть полностью рассредоточатся. Чтобы каждому из твоих пострелять удалось. Сразу после взрыва пещеры.

Наушник «подснежника» почти одновременно доносит едва слышный звук спаренных выстрелов из «винтореза».

– Я Спартак. Два – ноль в нашу пользу...

– Молодец. Дальше ориентируйся по обстановке... – говорит подполковник своему снайперу.

И тут же из наушника доносится еще три выстрела. Должно быть, один из выстрелов лейтенанта Сокольникова оказался не совсем удачным.

– Я Сокол... Четыре – ноль...

– Та же команда. По обстановке, – теперь уже говорит Согрин.

Боевикам «винторез», конечно, не слышно. Они уверены, что четверо их бойцов заняли позицию за следующим поворотом. И уверены, что с флангов себя обезопасили. Теперь командир выделяет группу поисковиков и отправляет ее в пещеру. Остальных знаками, понятными даже сверху, распределяет бойцов по тропе. У поворотов образуется по группе. Рядом с командиром остается трое. В том числе и боевик, которого Парамоша назвал бородатым и волосатым.

– Я Рапсодия. Приготовились!

– Меня не подстрелите... Только прикройте. Я по команде – пошел... – говорит Сохно.

– Сейчас... Сейчас... Что там в пещере?

– Вошли...

Звук взрыва доносится после того, как вздрагивает земля. И он не гулкий, а стремительно вылетающий из устья пещеры, как пуля из створа автомата.

– Огонь!

Короткие хлесткие очереди звучат одновременно с разных концов склона и со склона противоположного... Сохно сам, как пуля, выпрыгивает из своего убежища и в три скачка оказывается на тропе. Против него уже только два противника. Двоих достали пулями. Бородатый и длинноволосый пытается поднять свой пистолет-пулемет, когда Сохно просто жесточайше бьет его ногой в пах, заставляя уронить оружие, свалиться и заорать благим матом на все ущелье. Командир в это время оборачивается, одновременно вскидывая автомат, но Сохно уже стреляет одновременно в две руки противника из двух своих «стечкиных». С расстояния в два метра трудно промахнуться.

– А теперь поговорим... – улыбается Сохно. Голос у него совершенно спокойный и дыхание ровное, словно он не делал резких движений, а только что встал с мягкого кресла.

Он поправляет микрофон «подснежника»:

– Я Бандит. Командир у меня, начинаю беседу. Кречет, забери своего бандита. Ему танк на гениталии наехал.

– Да... – Таку только сейчас, чуть успокоившись, садится и смотрит в чашку с чаем.

– Да, – в тон ей говорит Басаргин.

– Этого я не просчитывала, – она даже хмурится, признавая свое упущение. – Хотя должна была просчитать, именно как японка, знающая ситуацию не понаслышке. Признаю свою оплошность и считаю, что мы потеряли по этой причине непростительно много времени, выискивая след на стороне. Если бы не ваш запрос, неизвестно, куда бы нас еще завело. В последний раз Кито звонил жене из Германии, из Дрездена по сотовой связи. До этого был звонок из Италии, а еще раньше из Швейцарии. Но точное местонахождение мы определить не смогли, не имея техники, как у Интерпола. И терялись в догадках с адресом. Мы могли бы надолго увязнуть в этих поисках... Но вернемся к мадам Джиндан. Вернее, в первую очередь к Осаку Кито. Потому что нам с вами следует как можно быстрее достать его. Джиндан только его помощница, хотя и очень инициативная. К слову сказать, на территории США нам очень мешали работать сотрудники ФБР...

– Они до сих пор не прислали мне обещанные данные.

– Этого и следовало ожидать. Успех нашей работы способен заставить президента США уйти в отставку. Вернее, в отставку президенты уходили раньше, когда они имели совесть... Сейчас они держатся до тех пор, пока их не выгонят... Но скандал в случае успеха нашего расследования был бы очень громкий и показал бы всю надуманность агрессии против Афганистана и Ирака. ФБР такого допустить не может. Их тоже, понятно, не погладят по головке. А у многих и головы полетят.

С этой системой Басаргин хорошо знаком и знает, как тупые и самовлюбленные американцы в своем бесстыдстве и тщеславии не любят признавать собственных ошибок, как и чужих заслуг. Американские учебники истории говорят о том, что Вторую мировую войну выиграли Соединенные Штаты. А большинство американцев, даже грамотных, имеющих университетское образование, не знают, что Россия в этой войне участвовала.

– Надеюсь, в нашей стране у вас не будет таких сложностей, поскольку наша афганская эпопея давно закончилась. Итак?..

– Осаку Кито, бывший гражданин Японии, ныне гражданин США, по образованию социальный психолог, не просто эмигрировал после разгрома «Красной Армии Японии» из Токио, а вынужден был экстренно, бросив все имущество и все сбережения, бежать по поддельным документам, поскольку разыскивался полицией как способный аналитик-организатор нескольких сложных в своей структуре и практически непредсказуемых террористических актов. Некоторое время жил в Париже, где познакомился с Карлосом, потом, по рекомендации того же Карлоса, проходил дополнительное обучение в Ливии, дальше – опять Париж, где он знакомится с мадам Джиндан и даже около месяца живет с ней, и вскоре – Соединенные Штаты... Но далее в постоянных связях с террористами замечен не был. В Штатах занимался небольшим бизнесом. Выпустил три книжки. «Психоанализ в производственных отношениях». «Психоанализ для руководителей фирм». «Психоанализ для наемных работников». Я прочитала все три. Довольно интересно, хотя и спорно. В частной практике особых успехов не достиг, хотя попал в Штаты в период расцвета психоанализа, сколько-нибудь значительный капитал не сколотил, но стал так называемым средним американцем. Незаметным, добропорядочным, уважаемым. Получил, разумеется, гражданство.