Генерал вольготно развалился в кресле первого ряда и внешне спокойно наблюдал затем, как девушки старательно выполняют все его указания.

От неожиданности Генерал подскочил, когда Том вдруг стукнул своей тростью об пол и рявкнул:

– Жозефина!

Ошеломленная Жозефина и все девушки на сцене мгновенно замерли. Они смотрели на Тома в ожидании замечаний или выговора.

– Она. – Том указал концом трости на Сильвию.

– Сильвия? – осторожно уточнил Генерал, глядя на Тома так, словно тот сошел с ума.

– Сильвия должна улыбаться.

Однако, сама того не ожидая, Сильвия бросила свирепый взгляд на Тома. Он отвернулся.

– Это не так уж сложно, Сильвия. – Генерал приложил два пальца к уголкам своего рта и приподнял их. – Вот так выглядит улыбка. Попробуй. Уверяю вас, красавицы, джентльмены, посещающие наше представление, не хотят видеть… нахохлившуюся палку.

Послышались смешки, и Жозефина пробежала пальцем по клавишам верхнего регистра.

– Точно так же они не желают видеть перед собой толпу женщин, абсолютно обделенных грацией. – Это замечание Том сделал в такой резкой форме, что оно повергло в состояние полного шока всех, включая Генерала. Об этом красноречиво говорило то, как Генерал вскинул брови, а девушки на сцене застыли, открыв рты от удивления и уставившись на хозяина. Но Том на этом не остановился. – Некоторые из вас решили, что слишком усердно трудятся. – Он бросил явно неодобрительный взгляд на Молли.

Сильвия вдруг сообразила, отчего она чувствует, что краснеет: этот мужчина сделал ей резкое замечание, чтобы тут же хорошенько всыпать остальным. При этом он явно давал им понять, что как раз к Сильвии у него претензий – меньше всего.

Том по-прежнему упорно не смотрел на Сильвию и продолжал устраивать остальным разнос.

– Что такое «обделенный»? – прошептала растерянная Роуз.

– Это значит «не имеющий», – объяснила ей Лиззи.

– Так же, как, например, «Мистер Шонесси не обделен женщиной, которая может согреть его постель», – продемонстрировала свою эрудицию Женни.

Девушки тихонько прыснули.

И только лицо Молли оставалось суровым. Она густо покраснела, однозначно приняв выговор Тома на свой счет.

Генерал бросил на девушек свирепый взгляд, тем самым давая понять, что им лучше помалкивать.

– Вы пиратки, леди. Опасные, но желанные пиратки. Вы должны танцевать так, чтобы не пихать постоянно друг друга. Не позорьте меня! – В голосе Тома не было ни капли игривости, которая обычно присутствовала всегда в разговоре с девушками. Он был не на шутку раздражен. – Я видел, вы постоянно это делаете. Пожалуйста, начинайте все сначала. – Он повернулся к Жозефине, наблюдавшей за всем происходящим с приоткрытым ртом. – Жозефина!

Жозефина вздрогнула и почти рухнула на фортепиано, заиграв с утроенной энергией – словно выговор Тома Шонесси был адресован именно ей.

Девушки послушно начали спускаться по сходням, размахивая шпагами, обольстительно улыбаясь и покачивая бедрами.

Том некоторое время молча наблюдал за ними, вращая трость в руке, словно пытался ввинтить ее в пол. Он смотрел на сцену, но, казалось, не видел ее. Том раздраженно постукивал тростью об пол, но через пару минут перестал, словно это было невозможно – одновременно стучать и думать.

Постояв перед сценой еще немного, Том резко повернулся и зашагал прочь.

Даже сквозь гром музыки все слышали, что, закрывая за собой дверь, он хлопнул ее гораздо громче обычного.

До окончания репетиции Сильвия думала о том, что может предпринять Том Шонесси. Выгонит ее из «Белой лилии»? Она плохо представляла себе, как и где ей придется добывать средства к существованию. Сможет ли она обвинить Генерала в том, что он не сдержал обещания?

Когда Генерал наконец объявил, что репетиция закончена, и разрешил девушкам разойтись, Сильвия замешкалась. Она заметила, как Молли, уходя со сцены, посмотрела на нее через плечо и, вскинув голову, что-то зашептала Лиззи.

Сердце Сильвии билось так, если бы Том Шонесси продолжил отбивать ритм своей тростью. Сильвия приняла решение.

Она отправилась в кабинет Тома.

Том снимал сюртук, когда Сильвия появилась в дверях. Он замер. Одна рука так и осталась в рукаве. Галстук Том уже снял, и тот болтался на глобусе в углу комнаты, словно, войдя в кабинет, хозяин первым делом избавился от него, как от удавки.

Том и Сильвия смотрели друг на друга, тщетно пытаясь определить, о чем сейчас думает каждый.

Трудно было что-либо угадать по лицу Тома. Он отвернулся, снял сюртук и аккуратно повесил его на спинку стула. Рассеянно расстегнул манжеты рубашки и закатал рукава. Сильвия наблюдала за каждым его движением, ей казалось, что она подглядывает за его интимным обнажением. Джентльмен не стал бы делать этого днем в присутствии дамы. Она не могла представить себе, чтобы Этьен закатывал рукава у нее на глазах, хотя, разумеется, Сильвии доводилось видеть его обнаженным.

Том опустил глаза и начал перебирать бумаги на столе, но, вероятно, осознавая ненужность этого, перевел взгляд на окно, затем – на книжные полки.

Иными словами, он смотрел куда угодно, только не на Сильвию.

– Ну что ж. Вы пришли ко мне, Сильвия, чтобы выяснить причину? – Том произнес это сдержанно-официальным тоном. Это прозвучало так, словно он заговорил на иностранном языке.

– Вы… сердитесь? – По крайней мере это был подходящий момент, чтобы начать задавать вопросы.

Том снова посмотрел на книжные полки, словно изучая их. И выглядело это так, будто ему трудно определиться с отношением к тому, что произошло.

– Нет. – Он словно обращался к книжным полкам, а не к Сильвии.

– Хорошо, в таком случае я могу уйти?

– Это не приносит денег. – Том говорил так, будто хотел в чем-то убедить себя.

Сильвия остановилась.

Именно в этот момент Том посмотрел на нее: когда их взгляды встретились, казалось, что, переживая внезапный шок, он имеет лишь одно желание – зажмурить глаза. На лице Тома появилось странное выражение: то ли неуверенность, то ли… вызов. Обычно такое случается, если человеку нужна защита, но он не знает, как к этому подступиться.

Короче говоря, Тому Шонесси было по какой-то причине не по себе.

Сейчас он не испытывал желания ни злиться, ни радоваться, ни говорить. Ни даже флиртовать.

Сильвия с интересом наблюдала за ним. Ей довелось видеть, как элегантен и находчив он был с разбойниками и важными персонами, напуганными женщинами и разъяренным от ревности мужем. И вот сейчас…

«Это я, – подумала Сильвия. – Я сделала его таким». Ей хотелось так думать: она своими танцами, своим блестящим умом лишила этого самоуверенного мужчину покоя. Именно она заставила Том Шонесси почувствовать… свою уязвимость. Да, именно уязвимость.